ГОКУ Государственный архив Мурманской области

Мончегорск

Каждый город в Мурманской области красив по-своему и имеет свои особенности, свою изюминку. И практически каждый город в Заполярье своим рождением обязан строительству крупного промышленного предприятия. Так же началась история и Мончегорска.

Геологические исследования в Монче-тундре велись примерно с 1900 года. Но важную роль сыграл географ Гавриил Дмитриевич Рихтер. Во время одной из своих экспедиций в 1929 году, обнаружив магнитную аномалию на территории Монче-тундры, он поспешил собрать образцы встреченных ему горных пород и передать их по возвращении в Ленинград академику Александру Евгеньевичу Ферсману. Благодаря анализу этих образцов Ферсман смог сделать выводы о нахождении залежей сульфидных полиметаллических руд в Монче-тундре. Это открытие дало новый толчок для исследования. С 1930 года геологоразведочные экспедиции организовывались беспрестанно. На Кольский полуостров организованно приезжали новые партии рабочих и ученых, перед которыми была поставлена задача вести работы не сезонно, а круглогодично. Бывший буровой мастер И.С. Миронов вспоминал: «В известном смысле некоторый поворот наметился тогда и в моей рабочей судьбе, в моих наблюдениях и участии тогдашней жизни, так как я приобщился к комбинату, для которого сначала искал руду, а впоследствии пришлось работать. Наша бригада участвовала в монтаже рафинировочного отделения. Работали по сменам круглые сутки, и дело продвигалось быстро. Осенью, по-моему, еще до октябрьских праздников проводили опробование печи. Ожившая огненным дыханием, она казалась чудом. Правда, очень уж много было газа, он проникал в наше отделение, и трудно было дышать. А когда заработали конвертеры, газа и дыма стало еще больше. У агрегатов люди надевали противогазы, а у нас их не было...».[1]

В итоге вокруг разработок появлялись населенные пункты, самым крупным был Монча. О нем писал в своих воспоминаниях геолог Николай Степанович Зонтов: «Поселок Монча стал многолюднее, появились новые строения. От него начиналось здесь все. Геологоразведочная контора помещалась тогда частью в палатке, а частью в «керновом сарае». В палатке в течение нескольких лет и продолжительных суровых зим работала административно-хозяйственная часть конторы - канцелярия, бухгалтерия, отделы снабжения, кадров и другие. Можно себе представить в каких условиях работали люди. Но работали...».[2]

Населенный пункт быстро развивался: появлялись новые дома, склады, пекарни, школы, больницы, клубы, столовые, проводились первые линии телефонной связи. В 1935 году планировалось проектирование и строительство рудников, фабрики, завода, железной дороги. План был масштабный, но главный упор делался на детальную разведку никелевых месторождений.

И, 25 ноября 1935 года населенный пункт Монча официально был преобразован в рабочий поселок - Мончегорск. Развивалось и промышленное предприятие, в итоге в 1935 году было принято решение о строительстве никелевого завода «Североникель». Развертывание важного промышленного объекта было поручено новому строительному тресту «Кольстрой», который возглавил Василий Иванович Кондриков. Это была сверхударная стройка пятилетки. К новому месту работы начался массовый переезд людей с разных районов страны. Мончегорск стал расти и 20 сентября 1937 года был преобразован в город. В это время в нем насчитывалось более 15 тысяч человек населения. Эта цифра постоянно росла, что не могло не радовать, но из-за бурного роста молодой город столкнулся с новыми проблемами: нехватка жилых домов, детских садов, школ, антисанитария, эпидемия брюшного тифа, хулиганство, а соответственно и высокая текучесть кадров.

Соответственно, необходимо было, как можно быстрее устранить эти проблемы: укреплять работников в молодом городе, развивать аппарат органов правопорядка, расширять штат медицинских работников, организовывать культурно-массовую жизнь города, улучшать организацию труда и быта. В 1938 году был открыт Дом художественной самодеятельности, ресторан-столовая, универмаг, лекторские бюро и многое другое, повышался уровень образования рабочих.

С началом Великой Отечественной войны началась эвакуация населения, комбинат законсервировали, начался демонтаж всего промышленного оборудования. Город не бомбили, фашисты планировали его взять «живьем». В первые дни войны с комбината «Североникель» ушли в действующую армию почти 2 тысячи  человек, а всего за годы войны - свыше 4 тысяч мончегорцев. Те, кто остался в прифронтовом Мончегорске, организовывали военные госпитали, развивали донорское движение и создали истребительский батальон, состоящий из двух рот.

Уже в 1942 году началось восстановление комбината «Североникель» и первая очередь предприятия вошла в строй в сентябре 1942 года. Город продолжал жить, несмотря на постоянную военную угрозу, и проблему нехватки питания, быт людей стал налаживаться. Открылась городская библиотека, проходили выставки оружия и обмундирования, был открыт детский дом.

О жизни в Мончегорске в 1943 году писал Владимир Федорович Воропанов: «В клубе жизнь бурлила: приезжали с концертами артисты из других городов, постоянно шло кино. При клубе был свой духовой оркестр. Часто выставлялись картины местных художников. С нашими вожатыми мы ездили на Верхний Нюд убирать урожай, выступали перед ранеными бойцами в госпиталях города Мончегорска. <...>. В моей детской памяти на всю жизнь запомнились трое раненых бойцов, которые, прослезившись, аплодировали нам после песенных слов. Средний был ранен в обе ноги, сидевший слева от него был без левой руки - справа ранен в правую. Раненый в ноги боец, свои руки положил на колени, а двое других, здоровыми руками хлопали об его руки».[3]

С окончанием войны мончегорцы продолжили восстановление города и комбината, город стал расти и развиваться.

Современный Мончегорск, мало, чем похож на Мончегорск тех лет, хотя кое-что общее все-таки есть- комбинат Североникель, а ныне филиал Кольской горно-металлургической компании, как и раньше, является градообразующим предприятием, обеспечивающий занятость населения.

А.В. Алмазова

[1] Ф. Р-996, оп. 1, д. 413, л. 46 об.

[2] Ф. Р-996, оп. 1, д. 413, л. 56.

[3] Ф, Р-1279, оп. 2, д. 9, лл. 1-4