Вчитываясь в листы пожелтевшей от времени бумаги, содержащие отчёты, планы и переписку по основным вопросам областного управления кинофикации я, честно говоря, не рассчитывал найти ничего, что могло бы пригодиться мне при работе над статьёй о работе в Мурманской области замечательного советского киносказочника Александра Артуровича Роу. Каково же было моё удивление, когда среди прочих бумаг обнаружились сначала те, что повествуют о встречах съёмочной группы Роу в 1964 году в процессе съёмок фильма «Морозко» с мурманскими и оленегорскими зрителями (ф. Р-1114, оп. 1, д. 23, л. 24; ф. Р-1114, оп. 1, д. 29, л. 23.), о приезде, затем, в 1968 году в Мурманск артистов, игравших в этой прекрасной киносказке (ф. Р-1114, оп. 1, д. 42, л. 14), о фильмах Роу, ставших непременными участниками регулярно проводившихся в нашем крае в дни каникул детских кинофестивалей (ф. Р-1114, оп. 1, д. 29, л. 50; ф. Р-1114, оп. 1, д. 40, л. 15; ф. Р-1114, оп. 1, д. 42, л. 8; ф. Р-1114, оп. 1, д. 80, л. 42; ф. Р-1114, оп. 1, д. 128, л. 3). Эти документы, дополненные материалами мурманской прессы минувших лет, и легли в основу предлагаемого вниманию читателей текста.
Ещё до войны Роу снимал в Апатитах кадры для своей первой полнометражной картины - первой отечественной киносказки
«По щучьему велению», появившейся в 1938 году. Эта лента, поставленная по одноимённой пьесе Е.Тараховской, в свою очередь вобравшей в себя сюжеты четырёх русских народных сказок, определила судьбу начинающего режиссёра. Искромётный юмор, удачный подбор актёров (П. Савин в роли Емели, С. Терентьева в роли Несмеяны, Г. Милляр в роли Царя Гороха), простые, но забавные трюки (говорящая щука, бегающие вёдра, разъезжающая по полям и лесам печь) давали все основания расценить картину дебютанта как большую творческую удачу. И несмотря на упрёки критики в «художественной легковесности», в излишнем «мистицизме», в том, что показанные чудеса возбудят де у зрителей склонность к суевериям, сказка, как жанр, с тех пор прочно утвердилась на экране. Способствовали тому и пейзажи, снятые у нас в Заполярье.
Второй раз Роу приехал на Кольский полуостров в марте 1961 года. Возглавляемая им съёмочная группа киностудии имени Горького, работала здесь над фильмом «Ночь перед рождеством» по одноимённой повести Гоголя. До этого в Мурманской области снимали другие северные регионы страны, снимали Сибирь, Дальний Восток. Но Украину!!! На это надо было отважиться. Вчитаемся в дивные, почти поэтические строки классика:
«Последний день перед Рождеством прошёл. Зимняя, ясная ночь наступила. Глянули звёзды. Месяц величаво поднялся на небо посветить добрым людям и всему миру, чтобы всем было весело колядовать и славить Христа. Морозило сильнее, чем с утра; но зато так было тихо, что скрып мороза под сапогом слышался за полверсты. Ещё ни одна толпа парубков не показывалась под окнами хат; месяц один только заглядывал в них украдкою, как бы вызывая принаряживавшихся девушек выбежать скорее на скрыпучий снег. Тут через трубу одной хаты клубами повалился дым и пошёл тучею по небу, и вместе с дымом поднялась ведьма верхом на метле».
Где найти в нашем крае похожую натуру? Роу обнаружил её под Кировском. В посёлке 13-й километр за несколько дней возвели «настоящую» малоросскую деревушку. Белые хаты и плетни тонули в сугробах пушистого снега, поодаль прогуливались, перешучиваясь меж собой, парубки и гарные дивчины, среди которых находились и участвовавшие в массовке кировские рабочие, студенты, самодеятельные артисты. Вот разве что дым не шёл из труб, а в остальном - всё было натурально. Соответствовали гоголевскому тексту и подобранные режиссёром актёрские типажи: могучий Вакула, сыгранный студентом Киевского театрального института Тавровым, «красавица из красавиц» Оксана - выпускница студии при театре имени Франко Людмила Мызникова, неподражаемый казак Чуб, в роли которого снялся заслуженный артист РСФСР Александр Хвыля, и, конечно, та самая ведьма Солоха, блистательно исполненная Людмилой Хитяевой.
И в повести, и в процессе создания кинокартины больше всех досталось чёрту. В него перевоплотился Георгий Милляр, к тому времени уже прочно известный всему населению страны, как «народная баба-яга Советского Союза». По Гоголю его и бьют, и используют в качестве гужевого транспорта, и окунают в прорубь. Милляр был «любимчиком» Роу, его близким другом и режиссёр хотел, насколько возможно, пожалеть актёра. Сцену с прорубью планировали делать в павильоне, но Георгий Францевич запротестовал. Поэтому снимали вживую, на взаправдашнем заполярном водоёме. Выдержавшему несколько дублей в ледяной воде Милляру впору было присваивать звание «моржа». Кроме того, костюм чёрта ему, поначалу, сшили меховой, чтобы не простудился. Но он стеснял движения, и Милляр попросил изготовить другой костюм - холодный, но лёгкий и обтягивающий. В нём и работал.
В декабре 1961 года в большом зале дворца культуры комбината «Апатит» состоялся общественный просмотр нового фильма. Кировчане стали первыми его зрителями. Картину представляли, специально приехавшие на премьеру второй режиссёр В.Д. Лосев и Чуб - он же А.Л. Хвыля. Отзывы о картине жителей горняцкого города, многие из которых к тому же увидели на экране себя, были восторженными. Единственным, кто решился добавить ложку дёгтя в бочку мёда, стал врач В. Яновский, отметивший, что «на общем хорошем фоне фильма проскальзывают мелочи, которых могло и не быть. Например, в мешках у кузнеца Вакулы хранился древесный уголь, но вылезший из одного из них казак Чуб оказался чистым, а Голова после пребывания в мешке стряхивает с себя что-то серое, удивительно похожее на пыль апатитового концентрата. А о черевичках можно сказать, что размеры и форма их всё-таки не соответствуют сказочным - выглядят они слишком большими». Но, в целом, лента была принята чрезвычайно тепло, о чём свидетельствует и отзыв газеты «Кировский рабочий», поместившей подборку материалов о картине под общим заголовком «Очень хороший фильм!»
И всё-таки главной, вершинной в «мурманском» периоде творчества Александра Артуровича Роу стала его работа над картиной «Морозко» в 1964 году. Сказочную зиму снимали под Оленегорском. Почему именно там, пояснил директор картины А. Малинский:
- Вблизи вашего города есть красивые, лесистые места, снег держится долго, много солнца... Это нас и привлекло.
На двенадцатом километре в сторону Мончегорска построили декорации. Первый съёмочный день пришёлся на 13 марта. По старой кинематографической традиции накануне пустили по кругу шапку, куда каждый клал денежку - сколько не жалко - на праздничный банкет по случаю начала нового фильма и разбили тарелку о штатив кинокамеры - на удачу. Главную женскую роль - Настеньки, воплотившей, согласно мнению критики «идеал истинно русской, «тихой» красоты» исполнила Наталья Седых - в ту пору московская школьница.
- Зимнюю натуру снимали на Кольском полуострове, - рассказывала она. - Помню, зима в Москве уже заканчивалась, а там снега видимо-невидимо! Очень красивая натура, как вы могли заметить. Мне пришлось временно оставить учёбу в школе и ехать туда. С мамой, с учебниками.
Поскольку в фильме участвовали животные, киногруппа привезла с собой целый зоопарк: медведицу Маню, кошек, собак, птиц. Специально для сказочной тройки с Калининского ипподрома были выписаны великолепные кони. И всё это большое, беспокойное хозяйство разместилось непосредственно в Оленегорске: актёры возвращались после съёмок в городскую гостиницу, там же, «на подворье», обитало киношное зверьё, ну а медведица «квартировала» в пристройке у городской бани. Работа шла непросто. Был сильный мороз. Иванушка - его сыграл Эдуард Изотов - в одной из сцен, в поисках Настеньки, бегал по лесу и постоянно проваливался в снег - буквально по пояс. Проваливалась, сперва, и начинающая актриса, пока кто-то из ассистентов не догадался подложить под ёлку, где она сидела, фанерку. Но от холода фанерка не спасала.
- Фраза из фильма «Тепло ли тебе, девица?» была ох как актуальна, - с улыбкой вспоминала потом Наталья Седых. - Мёрзла я страшно! Особенно когда сидела под ёлкой. У Роу был очень хороший оператор - Дмитрий Суренский, у него всегда тщательно ставился свет. Иногда по тридцать минут. И все эти тридцать минут я сидела в кадре на снегу. Слава Богу, со мной была моя мамулечка. Она не дала мне замёрзнуть - отпаивала горячим чаем, подкармливала... Вы знаете, меня поразила удивительная природа Кольского полуострова: северные низкорослые деревья, огромные ели и воздух... По-моему даже на экране видно какой он чистый!
Оленегорцы помогали съёмкам как могли. Задействована была вся местная власть: председатель горсовета Бондарев, директор горно-обогатительного комбината Панкрушин, а так же работники Дома культуры, милиция, коммунальщики, медперсонал. Опекал кинематографистов секретарь парткома комбината Кавинский. Участвовали горожане и в массовых сценах. Помните «разборку» с лесными разбойниками, когда они были биты упавшими с неба своими же палицами. И здесь, и в других массовках играли оленегорские спортсмены, кружковцы из ДК и просто энтузиасты. Но, пожалуй, самым замечательным во всём происходившем оставалось ощущение воплотившейся в жизнь сказки.
- Удивительное это было зрелище, - поясняла горожанка Татьяна Егоровна Полозова, - когда сани самокатные катили по снежной дороге в нашем парке, там, где летом у нас был пионерлагерь.
А для бабы-яги, роль которой в очередной раз с блеском исполнил Георгий Милляр, в заполярном лесу соорудили деревянную избушку, приводившуюся в движение с помощью специальных рычагов. Вторую - танцующую - сделали из поролона. Из того же материала изготовили и костюмы трухлявых пней. Согласно сценарию они нападают на Иванушку. Эдуарду Изотову досталось: оленегорские статисты в образе пней весили очень даже немало, и ему пришлось изрядно попотеть, прежде чем он сумел, как требовалось, выбросить их из избушки на курьих ножках. Кстати, помогли северяне и самой бабе-яге. Константин Браславский, являвшийся тогда директором городского спорткомплекса Оленегорска, выполнял за Георгия Францевича некоторые трюки.
- В картине «Морозко» - рассказывал он, - я был дублёром артиста, игравшего бабу-ягу. Летал в ступе, бегал босиком по снегу, прыгал через костёр - словом, выступал по полной программе сказочного многоборья.
Впрочем, и сам Милляр тоже показал, на что способен - спас фильм от уничтожения. Об этом позже поведал второй оператор картины Владимир Окунев.
- Дело было под Мурманском, в Оленегорске. Как-то мы возвращались со съёмки очередного эпизода... Навстречу местные мальчишки: «Скорее, скорее! Вашу плёнку водой залило!» Спустились в подвал, где хранили коробки с отснятым материалом, а там потоп: прорвало трубы. Операцию спасения возглавил Милляр (в тот день он не был задействован в съёмках). В одних трусах, по колено в воде, он передавал коробки с плёнкой костюмерше. Слава Богу, ни один кадр не пострадал.
В середине мая сказочный городок под Оленегорском опустел. Съёмочная группа, успевшая сдружиться со многими горожанами, выступить с импровизированной программой в местном ДК и даже побывать с гастролями в Мурманске, уехала. Но сказка на этом не закончилась. Спустя семь месяцев, в декабре 64-го, на Кольский полуостров привезли уже готовую ленту.
- Нам советовали переждать холода и приехать к вам, когда будет тепло, - обратился к зрителям со сцены Оленегорского ДК Александр Роу. - Но нам не терпелось скорее увидеться с друзьями. Ведь нас связывают более двух месяцев напряжённой работы над фильмом. Нам помогали очень многие. Мы благодарны за эту помощь и самодеятельным артистам, и врачам, и работникам коммунального хозяйства, и милиции. Мы гордимся творческим содружеством с оленегорцами.
А потом был сам фильм. И радость узнавания на экране - родных мест, друзей, знакомых. И снова - ощущение сказки, воплотившейся в жизнь... Картину крутили тогда в ДК два дня, и зрительный зал постоянно оставался переполненным.
По всей стране и за границей «Морозко» прошёл уже в следующем - 1965 году. Он завоевал гран-при конкурса детских фильмов Венецианского кинофестиваля, приз за лучший детский фильм всесоюзного кинофестиваля в Киеве, серебряную медаль детского кинофестиваля в Тегеране. Среди главных достоинств ленты рецензенты в один голос отмечали потрясающую заполярную натуру. «Много прекрасных пейзажей видели мы в фильмах Роу, но, пожалуй, равных этому зимнему лесу нет», - писала кинокритик К.К. Парамонова. Фильм был принят безоговорочно и сразу стал классическим. В Мурманской области он, вместе с другими работами Роу, ежегодно демонстрировался во время фестивалей детских фильмов, проводившихся обычно в дни каникул. Но даже этот шумный успех, сопутствовавший ленте в СССР, затмила слава, ожидавшая картину в Чехословакии. С момента первого показа, «Морозко», а по-чешски «Мразик», там почитают примерно как у нас «Иронию судьбы или с лёгким паром». Без фильма Роу в Чехии до сих пор не обходится ни один новогодний праздник. Многолетний обычай прерывался лишь однажды, когда после «бархатной революции» новые демократические власти решили отвадить чешский народ от «вредной» привычки смотреть русские сказки. Мораторий длился недолго. Возмущённые чехи отвоевали право на полюбившуюся картину, и, дабы окончательно увековечить горячую любовь к ней, по мотивам фильма был поставлен мюзикл, выпущено мороженое «Морозко» и компьютерная игра с таким же названием.
| < Предыдущая | Следующая > |
|---|
Подпишитесь на нас в "Вконтакте"
