ГОРЕЛО ВСЕ...

«Горело все...»

(к 80-летию бомбардировки Мурманска немецкой авиацией 18 июня 1942 г.)

Кольский полуостров с первых же дней войны превратился в зону кровопролитных сражений с немецко-фашистскими захватчиками. В боях летом и осенью 1941 года врага удалось остановить. Поняв, что план по быстрому захвату Мурманска провалился, немецкое командование приняло решение стереть город с лица земли атаками с воздуха. Ожесточенные бомбардировки Мурманска начались в конце марта 1942-го. Если поначалу атакам подвергались в основном порт, железная дорога, корабли на рейде, то в дальнейшем бомбили все - без разбора.

Областной центр в основном был деревянным - легкая цель для зажигательных бомб, которые впервые применили здесь в июне 1942 года. К таким бомбежкам город оказался не готов. «Зажигалки» тушили песком, пожары - водой. В Мурманске не хватало и того, и другого. Водопроводная сеть была частично не достроена, частично в плохом состоянии, в том числе из-за бомбежек. Район от улицы К. Либкнехта к Зеленому мысу водопровода не имел.[1] Противопожарного инвентаря катастрофически не хватало. Песок, необходимый, чтобы тушить «зажигалки» израсходовали для посыпки тротуаров.[2]

Самая страшная бомбежка за всю войну состоялась 18 июня 1942 года. В Государственном архиве Мурманской области хранятся воспоминания очевидцев и документы, посвященные тем трагическим событиям. «День 18 июня начинался, как и все предыдущие дни, - рассказывала политрук медико-санитарной дружины Кировского района Е. Д. Владыкина, - То и дело выла сирена, сообщала населению о боевой тревоге. Народ знал, что это значит, уже многие научены горьким опытом, а соответствующих мер не приняли, жили беспечно и, каждый занимался своим делом. Я в тот день наметила идти в сельхоз отдел Обкома к тов. Макушину [...]. И стоило мне в пух и прах разодетой в костюм, в модельных туфлях [выйти] из своего подъезда, где я жила, и сирена завыла снова, не помню какой раз по счету. В ближайшее убежище зашла, вскоре началась канонада зениток и задрожали стены убежища дома 57. Это значило, что бомбы спущены и недалеко. Я тут же выскочила из убежища. Над облисполкомом увидела столб дыма. Как метеор взлетела к себе в квартиру, сбросила с себя костюм, туфли, быстро надела комбинезон, сапоги, сумка с противогазом через одно плечо, санитарная через другое, побежала к облисполкому. Горел Дом культуры, горело все вокруг здания № 5 по Пушкинской улице, горела земля. [...]. Стремглав бросилась в противоположный подъезд, на чердак я вскочила легко, что-то меня туда гнало, подталкивало, мысль в это время не поспевала за событиями. И когда я вскочила на чердак, то уже перестала быть мыслящим существом. Надо было спасать дом, большой кирпичный многоэтажный дом. [...]. Я предусмотрительно закрыла за собой дверь, зная, что сквозняк недопустим, огляделась вокруг и лишь в стороне нашла пол ящика песку, лопаты не было. Я, с ручными часами на руке, начала забивать пламя с балки шлаком. [...]. Пошла проверять весь чердак. От дыма ничего не было видно, я торопилась, спотыкаясь обо что-то, подымалась и снова шла вперед, не давая себе отчета в том, смогу ли выйти обратно. [...]. С крыши я также узнала, что пламенем охватило пол города. Пламя сплошное. Ветер превратился в ураган. [...]. 12000 зажигалок было сброшено вражескими самолетами в жаркий ветреный день, на деревянную, в основном, часть города, [...], разбил водопровод. При массовом пожаре, как при всяком пожаре, усилился ветер, он просто превратился в ураган. Горело все одновременно. Воды не было. С трудом удавалось из пламени выбраться людям, не говоря уж о спасении вещей».[3]

О героизме и самоотверженности сандружинниц и милиционеров, заботившихся о людях, писали в газетах. Так, 26 июня 1942 года в очередном выпуске газеты «Полярная правда» вышел материал о Шуре Мелеховой, проявившей себя на пожарище 18 июня: «Забор валится на землю. А сама она швыряет сверху разбрасывающие огонь зажигалки. Они продолжают шипеть на земле, но уже больше не опасны. Девушка в синем комбинезоне управилась с дюжиной этих маленьких, отливающих алюминиевым блеском и дышащих огнем, гадюк. [...]. С крыши дома она исчезла также неожиданно, как и появилась там. Она сделала все, что могла, и теперь нужно продолжать выполнять обязанности по санитарному делу».[4]

О страшных подробностях того дня вспоминал Георгий Вольт, старший диспетчер Мурманского государственного морского пароходства: «18 июня был ясный теплый день, дул легкий юго-восточный ветерок. В 10.40 был дан сигнал ВТ[5], и минут через 10-15 появились четыре неприятельских самолета, шедших на большой высоте и пролетевших над Мурманском в сторону моря. [...]. И около 12 часов появились шесть вражеских самолетов, шедших также на большой высоте по направлению на северо-восток и пересекавших город над Колонизационным поселком. Было сброшено несколько фугасных бомб и около двадцати кассет с зажигалками. [...]. Минут через двадцать начались пожары на улице Перовской в районе Дома культуры, в Колонизационном поселке, на улице Карла Маркса, около почты, клуба имени Володарского и железнодорожной поликлиники. Немного позже загорелся разбитый деревянный дом напротив дома № 4 на улице Володарского. Пожары быстро распространялись начали охватывать портовый городок с двух сторон. [...]. Прибежав к своему дому, я убедился, что в него ничего не попало, но вокруг было очень много горевших зажигалок, и я, схватив лопату, стал их засыпать песком. В это время на другой стороне большого оврага, на краю которого стоял наш дом, горели частные домики, находившиеся около Дома рыбака, и искры летели в овраг, заполненный материалами и складами торговых организаций города. [...] и вспомнил, что мне надо быть к 18 часам в пароходстве. Туда я и направился. По дороге услышал стрельбу зениток, увидел, как рвутся снаряды. Одна из бомб, как я видел с горы, попала в каменный дом судоремонтного завода «Мурманрыбы». Я спустился с горы по улице Карла Маркса и прошел до Октябрьской улицы. Кругом торчали одни трубы, вокруг которых тлели остатки домов. По Октябрьской улице прошел мимо трупа обгоревшего мужчины с лопнувшим животом и вывалившимися внутренностями. От Октябрьской улицы я повернул на улицу Челюскинцев, где около сгоревшей остановки автобусов лежали незначительно обгоревшие трупы женщины и девочки у нее на руках. Девочка была лет 10, и она обнимала женщину обеими руками за шею. Немного дальше, на противоположной стороне улицы, из укрытия (щели)с обгоревшим и обвалившимся деревянным перекрытием доставали около десятка задохнувшихся и обгоревших женщин и детей, у которых отвалились конечности. Затем по сгоревшей улице Пищевиков вышел на Водопроводную, где помещалось пароходство. Там уже собрались почти все сотрудники и делились впечатлениями. Я обнаружил у себя сгоревший ботинок и полу пиджака. Меня отпустили, так как всякая работа была парализована, и я опять возвратился на пожарище».[6]

18 июня 1942 года фашистской авиацией было совершенно три налета. Семь часов сорок пять минут в этот день длился сигнал воздушной тревоги. На Мурманск было сброшено 12 пятисоткилограммовых бомб, 28 бомб по двести пятьдесят килограммов, 70 пятидесятикилограммовых фугасных и осколочных бомб и 12 пятисоткилограммовых контейнеров с бомбами малого калибра. Пожар уничтожил около 630 деревянных и семь каменных домов, а также более тысячи сараев и других хозяйственных построек.[7] Многие остались без жилья - только в Кировском районе 3244 семьи пострадали от пожара.[8] Согласно сводным данным штаба МПВО г. Мурманска, за июнь 1942 года в городе погибло 163 человека, 319 было ранено.[9]

Мурманчане много раз сталкивались с ужасами войны, с гибелью людей, с пожарами и бомбежками, но этот день, 18 июня 1942 года, прочно вошел в летопись Мурманска, как «день скорби» и «черный четверг».

В память о самой страшной бомбежке областного центра, в 2015 году Совет депутатов г. Мурманска учредил 18 июня памятную дату - «День стойкости и мужества мурманчан в годы Великой Отечественной войны».

Ведущий архивист А.В. Алмазова

Список документов

Мурманск. 1942 г. ГАМО. Ф. П-2393. Оп. 2. Д. 99.	Мурманск. Июнь 1942 г. ГАМО. Ф. П-2393. Оп. 2. Д. 93.
Дом культуры имени С. М. Кирова после авианалета. Мурманск. 18 июня 1942 г. ГАМО. Ф. Р-1310. Д. 10337.	Мурманск после бомбежки. 1942 г. ГАМО. Ф. П-2393. Оп. 2. Д. 99. Л. 2.
Мурманск после бомбежки. 1942 г. ГАМО. Ф. П-2393. Оп. 2. Д. 99. Л. 19.	Мурманск после бомбежки. 1942 г. ГАМО. Ф. П-2393. Оп. 2. Д. 99. Л. 21.
Мурманск после бомбежки. 1942 г. Ныне—пересечение улицы Капитана Егорова и проспекта Ленина. ГАМО. Ф. П-2393. Оп. 2. Д. 99. Л. 4.	Мурманск после бомбежки. 1942 г. Проспект Сталина, Центральный гастроном. ГАМО. Ф. П-2393. Оп. 2. Д. 99. Л. 13.
Мурманск после бомбежки. 1942 г. Улица К. Либкнехта. ГАМО. Ф. П-2393. Оп. 2. Д. 99. Л. 11.	Санитарная дружина Кировского района г. Мурманска. Во втором ряду в центре – Е.Д. Владыкина, политрук дружины. 1943 г. ГАМО. Ф. Р-992. Оп. 1. Д. 82. Л. 5 об
Решение исполкома Мурманского городского Совета депутатов трудящихся от […] июня 1942 г. – «О предоставлении права председателю исполкома Кировского районного Совета депутатов трудящихся выдавать единовременную помощь нуждающимся». ГАМО. Ф. Р-142. Оп. 2. Д. 1. Л. 10.	Предметы, подлежащие выдаче пострадавшим от пожара г. Мурманска. 23 июня 1942 г. ГАМО. Ф. Р-808. Оп. 1. Д. 9. Л. 30.
Выписка из протокола Мурманского обкома ВКП(б) № 121 от 30 июня 1942 г. – о последствиях бомбардировок г. Мурманска 18 и 30 июня 1942 г. ГАМО. Ф. П-1. Оп. 2. Д. 8. Л. 68-70.	Докладная записка председателя исполкома Кировского районного Совета депутатов трудящихся А.Г. Моисеева председателю исполкома Мурманского городского Совета депутатов трудящихся о последствиях бомбардировки района 18 июня 1942 г. ГАМО. Ф. Р-142. Оп. 2. Д. 1. Л. 18.
Ив. Порт. «Девушка в синем комбинезоне». Полярная правда. - 1942. – 26 июня. - № 147 (4732). – С. 2.	Из дневника М.И. Старостина, первого секретаря обкома ВКП(б) о бомбежке 18 июня 1942 года. ГАМО. Ф. Р-1537. Оп. 1. Д. 3. Л. 12.
Акт об установлении виновников и непосредственных исполнителей злодеяний немецко-фашистских захватчиков. 17.01.1944. ГАМО. Ф. Р-543. Оп. 1. Д. 88. Л. 1-11.	Сводные данные о результатах налетов вражеской авиации на г. Мурманск за время с 22 июня 1941 г. по 1 июля 1943 г. штаба МПВО г. Мурманска. ГАМО. Ф. Р-543. Оп. 1. Д. 8. Л. 1.