В юбилейные дни нельзя не вспомнить первопроходцев архивного дела на Мурмане: Комшилова Якова Алексеевича - первого заведующего архивной службой и архивом, собравшего первые архивные фонды (с 1922 г.), Рубасова Александра Васильевича - первого освобожденного заведующего (с 1926 г.), Палкина Игнатия Герасимовича, который руководил службой почти 10 лет (1932-1941 гг.).
Большой вклад в развитие архивного дела области внес Данилов Николай Сергеевич - первый директор Мурманского областного архива, выделенного из структуры областного архивного управления в 1939 г. (1939-1946 гг.), руководивший также областным архивным отделом в 1941-1943 гг. Работал в Госархиве Мурманской области до августа 1946 г., до перевода в Ловозерский райисполком. Ему выпало организовывать работу архивной службы в годы Великой Отечественной войны. Данилов Николай Сергеевич, 1903 года рождения, уроженец Никольского уезда Вологодской губернии, окончил 4-классное начальное училище (с похвальным листом), 2 класса Никольского реального училища. Рано лишившись отца, в реальном училище учился на средства уездного земского попечительства. Оставил учебу в 1918 г. из-за отсутствия средств и занялся крестьянским трудом. С 1919 г. по 1925 г. работал в государственных и кооперативных организациях на родине: секретарем волостного земельного отдела, делопроизводителем волвоенкомата, управления уездной милиции, счетоводом сельпо. В 1925-1928 гг. служил в Красной Армии в погранвойсках ОГПУ в Карельской АССР. После службы снова занялся сельским хозяйством, был также членом правления сельскохозяйственного кредитного товарищества, райсеменоводсоюза, счетоводом сельпо. В Мурманске с 1931 г., счетовод, бухгалтер Мурманского окрОНО[1].В декабре 1938 г. учреждения архивной службы страны были переданы в ведение Народного комиссариата внутренних дел СССР. Мурманское областное архивное управление было принято в систему областного управления НКВД в марте 1939 г. С этого времени в структуру архивной службы области вошли: архивный отдел УНКВД со штатом 4 единицы во главе с Палкиным Игнатием Герасимовичем, областной архив со штатом 7 единиц, директором которого был назначен Данилов Н.С., 8 районных архивов (с 1940 г. с открытием архива в Саамском районе - 9)[2].
Данилов Н.С. поступил на работу в Мурманский окружной архив в 1936 г., окончил трехмесячные курсы руководящих и научных архивных работников, работал инспектором, старшим инспектором, с весны 1939 г. был назначен первым его директором (несмотря на то, что был беспартийным). Он же обязывался вести бухгалтерскую работу во вверенном ему учреждении.
В 1939 г. архивный отдел и областной архив переехали в новое полуподвальное помещение на проспекте Сталина в левое крыло Дома специалистов, где архив находился до 1991 г. (сейчас здание по адресу: пр. Ленина, д. 61).
Документы архива после передачи его в ведение НКВД рассматривались в первую очередь в качестве оперативного материала, и в этих целях шло их выявление по заданиям Главного архивного управления НКВД СССР и отделов УНКВД. Выявлялись сведения, составлялись списки и картотеки на полицейских и жандармских служащих, руководящий и командный состав царской и белой армий, руководителей земских управлений и судебных учреждений и др[3].
На 1 января 1941 г. в архиве хранилось 337 архивных фондов, включающих 56902 единицы хранения. В районных архивах было сконцентрировано 183 архивных фонда, около 18 тысяч единиц хранения. В области работало 30 ведомственных архивов, подконтрольными архивному отделу являлись 373 учреждения области [4].
В первые дни войны по распоряжению руководства УНКВД все документальные материалы, находившиеся на секретном хранении, и секретное делопроизводство архивного отдела и облархива вместе с материалами УНКВД были эвакуированы из Мурманска в г. Чкалов (ныне Оренбург) (28 июня).
Все наиболее значимые фонды были отобраны, упакованы в 160 мешков и 54 ящика и эвакуированы в г. Кострому (10 июля), где сданы Костромскому филиалу Ярославского областного Государственного архива вместе с описями и учетными документами на все фонды. С документами архива были эвакуированы также дела ряда крупных учреждений города, таких как прокуратура, суды, Госбанк, судоремонтный завод управления «Севморпуть», Колэнерго, ПИНРО, Рыбакколхозсоюз и др. После эвакуации в архиве остались материалы профорганизаций, промартелей и других мелких организаций, а в ноябре и эти документы также были вывезены в Чкалов. Таким образом, все архивные материалы, сконцентрированные в областном архиве, были полностью эвакуированы. В здании архива были оставлены газеты местных изданий и справочная библиотека.
В большинстве районных архивов архивные материалы оставались на месте. Из Полярного райархива документы были вывезены в Мурманск и эвакуированы вместе с материалами облархива. Эвакуация документов шла при бомбардировке города вражеской авиацией, а архив Полярного района был эвакуирован буквально из-под огня наступающих фашистов [5].
После отправки документов выбыл в распоряжение управления НКВД начальник архивного отдела сержант Николай Александрович Турлаев, отработавший в этой должности около 2-х месяцев. В середине июля 1941 г. руководство отделом принял Н.С. Данилов и исполнял эту работу до конца апреля 1943 г.
До октября 1944 г. работа архива проходила в условиях прифронтового города, подвергавшегося многочисленным налетам вражеской авиации. Летом 1942 г. архиву, как и большинству областных организаций, пришлось переезжать для работы в Кировск. Туда же была перевезена и библиотека.
Так как все документы были эвакуированы, в период войны работа архива была направлена, в основном, на обеспечение сохранности документальных материалов в учреждениях и организациях области. Периодически проводились их обследования, выявлялись утраты документов, принимались меры по улучшению условий их хранения. Так в 1942 г., когда город подвергался массовым бомбардировкам, было проведено 320 обследований учреждений, организаций и предприятий. Серьезных утрат документов избежать не удалось. В годы войны сгорели текущие архивы ряда учреждений и предприятий, таких как торговый порт, СРЗ, пароходство, трест "Мурманрыба", управление «Главсевморпуть», Госбанк и др. Особенно пострадали документы системы народного образования г. Мурманска. Отмечались также факты незаконного уничтожения документов на местах, выявленные в процессе обследований; виновные привлекались к ответственности.
С документами, отправленными в Кострому и Чкалов, работа до мая 1943 г. не проводилась, так как с материалами в тыл не были отправлены сотрудники архива. Приказ НКВД СССР о порядке эвакуации архива пришел уже тогда, когда основная масса документов и все учетные формы были уже отправлены, а штат архива и отдела сокращен до минимума - до 2 человек: кроме начальника отдела (он же начальник Госархива) - 1 инспектор отдела (Н.А. Ушаков); позднее приняты машинистка и уборщица) [6].
Несмотря на отсутствие документов и сотрудников в архивный отдел шли указания о предоставлении информации, архивных документов, в том числе организации научно-издательской работы. В марте 1942 г. в докладной записке в УНКВД по Мурманской области Н.С. Данилов писал: «...Довожу до Вашего сведения, что научно-издательскую работу по документальным материалам в данное время вести мы не можем, ввиду того, что все документы... эвакуированы... Циркуляр УГА НКВД СССР № 47 нами принят к руководству, и при поступлении в госархив соответствующих документов [они] будут использоваться в агитационно-пропагандистской работе через газету «Полярная правда»[7].
В 1942 г. в соответствии с приказом НКВД СССР архивный отдел приступил к сбору актов и других документов об ущербе, причиненном предприятиям г. Мурманска при налетах вражеской авиации. К концу года было собрано и направлено в УГА НКВД СССР 157 актов[8].
В марте 1943 г. по запросу УГА НКВД СССР Н.С. Даниловым был подготовлен обзор об организации архивного дела на Кольском полуострове за 25 лет к всесоюзной юбилейной выставке, посвященной архивному делу, причем, как он писал в предисловии к обзору, «вследствие того, что все документальные материалы эвакуированы в тыл..., сведения по некоторым вопросам архивного строительства в Мурманской области приводятся не по документальным материалам, а из памяти...»[9].
В мае 1943 г. новый начальник архивного отдела А.Ф. Колесов откомандировал директора архива и архивно-технического работника в Кострому, где хранилось большинство наиболее значимых документов. Им было поручено выяснить, в каком состоянии находятся документы архива, по возможности разобрать их и начать использование. Но выполнить эти задачи было сложно. Документы хранились в мешках и ящиках в Ипатьевском и Девичьем монастырях в г. Костроме, частично - в Чкалове и Казани.
Основная часть документов была размещена в Палатах бояр Романовых в Ипатьевском монастыре в Костроме, из которого в 1613 г. начала правление династия Романовых. Наши документы хранились в доме, в котором в период польско-литовского нашествия нашел пристанище Михаил Романов, куда пришли московские посланники и убедили его принять престол. Там в Троицком соборе монастыря был отслужен первый благодарственный молебен за спасение России от смуты и за новый царствующий дом.
В докладе о своей работе в Костроме в 1943 г. Н.С. Данилов писал:
«...Основная часть документов помещается в Романовском дворце в 3-х палатах (около 50 кв. м), остальная часть дворца занята Петрозаводским архивом... Окна во дворце маленькие, стекол нет, имеются в окнах железные решетки и ставни. Воздуха недостаточно, и в помещении сыро, крыша протекает и по стенам сырость прошла уже до пола. Печи топить нельзя, так как здание музейное и охраняют печи, вернее изразец... Искусственного освещения нет. Зимой стены покрыты налетом инея...
Второе помещение - ... подвал Костромского госархива (бывший женский монастырь) в г. Костроме на ул. Симановского, 26, помещение сырое, окон нет... освещение отсутствует, никакого отопления нет. Расстояние от монастыря 2,5 км.
Третье помещение - коридор собора Ипатьевского монастыря; стекол нет, окна с решетками, электроосвещения также нет...
Рабочее помещение и моя квартира вместе приспособлена в здании Годуновской звонницы, комната 25 кв. м ...»[10].
Вскоре по приезду Н.С. Данилов получил указание архивного отдела о подготовке к перемещению документальных материалов, находящихся в Костроме и Казани, в г. Чкалов. Надо было иметь мужество ответить отказом на подобное указание. В письме начальнику отдела А.Ф. Колесову он писал:
«Получив 29 июня Вашу телеграмму о подготовке к переэвакуации документальных материалов, находящихся в Костроме и Казани, в г. Чкалов, полагал, что почтой получу надлежащее распоряжение, согласованное с УГА НКВД СССР или НКВД СССР, и потому приспособление рабочего помещения остановил, материалы, [которые] начал распаковывать, упаковал обратно, за исключением отсыревших... 10 июля с.г. получил долгожданное распоряжение, вернее «шпаргалку», не имеющую абсолютно юридической силы даже для меня, не то, что на получение вагонов, транспорта, рабочей силы, и был возмущен[11]... Такие распоряжения, тов. Колесов, никогда я выполнять не буду, терять... авторитет государственного учреждения и компрометировать вышестоящего начальника. Вопрос перевозки материалов совершенно не продуман и ничем не обоснован. План перевозки отсутствует...
В настоящий момент, исходя из условий военной обстановки, производить концентрацию всех материалов в Чкалове не вызывается необходимостью, т.к. полной работы над документами не развернуть. Перевозка из Костромы в Чкалов и поездка за материалами в Казань займет весь конец этого года, и работать уже будет некогда. Вполне целесообразно заняться уже сейчас вопросом реэвакуации документов в Мурманск и прекратить ненужную гонку из города в город и приводить в негодность материалы, загружать транспорт, занимать рабочую силу и расходовать непроизводительно государственные средства...».
Это же письмо дает представление о том, в каких условиях приходилось жить и работать в Костроме:
«...в течение 2-х месяцев валялся в сыром и дымном подвале на полу, оставшиеся при пожаре в Мурманске вещи в большинстве пропали, а на 500 руб. в 7 человек семьи... надо жить очень умело, тогда как нет никакого нормированного снабжения, кроме хлеба. Лучше отпустите меня на фронт, хоть дети получат на хлеб государственное пособие, а в этой сумме все равно я их не обеспечиваю...
А пока будет Ваше указание, ухожу с сотрудниками Выборгского [филиала] Госархива Карело-Финской ССР на выполнение задания горсовета по заготовке дров..., чтобы зимой не остаться без топлива и этим не сорвать работы»[12].
Условия для работы не стали лучше и в 1944 г., но Н.С. Данилов видел свою главную задачу в том, чтобы сохранить архивные документы. В феврале 1944 г. он снова писал руководству в Мурманск:
«...Работать приходится с дневным светом часов с 10 до 4-х. Вечером зажечь нечего, керосину нет, на базаре можно найти за 250 руб. литр... Во дворце, соборе и в подвале на Симановской также света нет, ...ни одного стекла в окнах нет, работать приходится не только на холоде и в темноте, но и на сквозняке, а при вьюге нельзя совсем открывать ставни...
Никакой научной разработки мы сейчас организовать не сможем за разбросанностью материалов, а сохранить их наша святая обязанность...
Вас меняют, и никто не знает реальной обстановки, а требовать и грозиться легче всего...
Я... за сохранность архива болею душой больше всех Ваших директив, ибо у меня [в них] вложен 7-летний труд, и я знаю цену документам...»[13].
УНКВД по Мурманской области обратилось в Главное архивное управление НКВД СССР с просьбой о реэвакуации документов, и в сентябре 1944 г. документальные материалы были вывезены из Чкалова, а из Костромы и Казани возвращены в мае 1945 г. Отправкой документов из Костромы занимался С.Н. Данилов.
В 1944 г. - начале 1945 г. Мурманский облисполком принял ряд решений, касающихся архивного дела, в том числе «Об упорядочении и обеспечении сохранности документальных материалов» (11.04.1944), «Об организации райгорархивов области в 1944 г.» (11.08.1944), «О реэвакуации документальных материалов ГАМО» (05.11.1944), «Об использовании документальных материалов областного государственного архива» (29.03.1945)[14].
В апреле 1944 г. было утверждено новое штатное расписание архивных органов УНКВД по Мурманской области в следующем составе: архивный отдел - 6 единиц, в том числе 3 научных сотрудника, госархив - 10 единиц, в том числе 2 научных сотрудника, и райгорархивы - 11 единиц[15].
Архив в послевоенные годы размещался в том же здании на пр. Сталина, где располагался до войны. В начале войны во время бомбардировок в архиве были разбиты стекла, окна в течение всей войны оставались забитыми досками, поэтому в хранилище было влажно. Документальные материалы многих фондов в период эвакуации и во время транспортировки неоднократно перемещались, из Чкалова и Казани документы прибыли без тары и в россыпи, некоторые дела требовали перешивки, замены обложек.
Основной задачей, вставшей в этот период перед архивистами, было проведение проверки наличия и приведение в порядок документов для дальнейшего их использования.
Архивные документы для восстановления промышленных объектов на территории Мурманской области были востребованы еще до окончания войны. Уже в феврале 1944 г. по запросу Наркомата военно-морского флота Инженерному управлению наркомата были переданы технические документы Судоремонтного завода Главсевморпути, хранившиеся в Костроме, в связи с предстоящим восстановлением и реконструкцией завода.
В 1946 г. были выявлены и представлены в облисполком чертежи и проекты домов, построенных в г. Мурманске в довоенные годы, которые могли помочь в восстановлении города.
Возобновили работу с архивными документами исследователи. В 1944 г. архивными документами пользовались 8 исследователей, в 1945 г. - 10. Они изучали материалы о богатствах Кольского полуострова, народах Севера, деятельности С.М. Кирова.
Документы, сохраненные архивистами в военные годы, в том числе Н.С. Даниловым, работали на восстановление экономики области, и в наши дни дают богатый материал для исследователей.
Главный специалист Е.В. Федорова
[1] ГАМО. Ф.Р-405. Оп.2а. Д. 7. Л. 223-228.
[2] Там же. Ф.Р-118. Оп.1. Д.12. Л. 4, 8.
[3] Там же. Ф.Р-118. Оп.1. Д.20. Л. 13.
[4] Там же. Д. 20. Л. 30, 31, 34.
[5] Там же. Ф.Р-118. Оп.1. Д. 22. Л. 4-6, 108. Д.28. Л. 40.
[6] Там же. Ф.Р-118. Оп.1. Д. 22. Л.9, 62-65.
[7] Циркуляр Управления Государственными архивами НКВД СССР от 9 февраля 1942 г. № 47 «О задачах научно-издательской работы отделов государственных архивов НКВД-УНКВД и государственных архивов и перестройке научно-издательской работы». ГАМО. Ф. Р-118. Оп.1. Д. 28. Л. 9.
[8] ГАМО. Ф. Р-118. Оп.1. Д. 22. Л. 63об.-64.
[9] Там же. Ф. Р-118. Оп.1. Д. 22. Л. 87-88.
[10] ГАМО. Ф. Р-118. Оп.1. Д. 54. Л.17-18об.
[11] В опущенном тексте письма указано, что распоряжение не имело необходимых реквизитов, в том числе даты.
[12] Там же. Ф.Р-118. Оп.1. Д. 44. Л. 4-5об.
[13] Там же. Ф.Р-118. Оп.1. Д. 54. Л. 4-5об.
[14] Там же. Ф.Р-118. Оп.1. Д. 273. Л. 38-53.
[15] Там же. Ф.Р-118. Оп.1. Д. 41. Л. 26.
| < Предыдущая | Следующая > |
|---|
Подпишитесь на нас в "Вконтакте"
