ГОКУ Государственный архив Мурманской области

«...Неужели новый 1942-й год будет концом Гитлера? Это было бы величайшим счастьем».

(Н.П. Трунин. Дневниковые записи военных лет)

Николай Петрович Трунин (1920-2007) - педагог, заслуженный учитель школы РСФСР. Родился в городе Елатьма Рязанской области. Окончил физико-математический факультет Казанского государственного университета. С февраля 1943 г. - курсант Московского пулеметного училища. С сентября 1944-го - на фронте. Попал в плен, освобожден американскими войсками. В Мурманске - с 1948 г. С 1949-го - учитель физики, астрономии, математики, с 1967 г. - методист физики Мурманского областного института усовершенствования учителей. Собрал библиотеку из пяти тысяч редких изданий книг, большую часть которых передал в дар музеям, библиотекам, архивам, вузам, заповедникам, монастырям. Отличник народного просвещения РСФСР.

Публикуемые ниже фрагменты дневника Н.П. Трунина повествуют о его жизни с июня 1941 г. по конец января 1943 г. - до момента призыва в армию.

Дневник публикуется с сохранением авторской стилистики, орфографии и пунктуации.

 

 

 

Из дневника студента физико-математического факультета Казанского университета Н.П. Трунина

 

25 июня 1941 г.

К последнему экзамену по «Теории аналитических функций» Усманову я готовился не так усиленно, ибо весь курс успел законспектировать еще зимой. Большинство своего времени я тратил у себя в студенческой читалке за чтением книг. Снова прочел «12 стульев» и «Золотой теленок».

Настало 22 июня. С утра сидел в читалке, читая в 1-й раз «Одноэтажная Америка». Вдруг приходит Цибульский и говорит о бомбардировке немцами Киева и выступлении Молотова. Странно, но в первый миг как-то я не совсем поверил этому. Книга больше в голову не шла. (Она и по сей день - 04.01.1942 г. осталась у меня недочитанной). Встретившийся Ильяс подтвердил сказанное Цибульским. Проклятая фашистская Германия!

Война на меня повлияла самым сильнейшим образом. В первый же день - совсем потерял аппетит. На другой - только один раз в день съел в кафе стакан сырковой массы с хлебом, да и то без аппетита. Никакие экзамены больше не лезли в голову. И вот как прошел последний экзамен у Усманова: собралось нас человек 25 - большинство не только не зная материала, но и не зная большинства заглавий. Конечно, учитывая обстановку, Усманов не был требователен и, усадив нас всех, дал вопросы и ушел в коридор. Мы, конечно, самым добросовестным образом содрать материалы из книг и конспектов сумели, в итоге чего экзамен у всех был сдан. Я сумел даже уговорить сдавать Ильяса, что он и сделал, хотя не успел еще хорошенько просмотреть заглавия.

1) Вывод интеграла Коши.

2) Основные свойства эллиптических функций.

Оба вопроса сдул с конспекта. Ответив в двух словах на первый, на второй отвечать не пришлось. Инцидент - я, Усманов и Салихов - все они не люди, а ангелы.

3 июля 1941 г.

Проклятая Германия!!! Опасность надвинулась над нашей Родиной. Фашизм - сволочь!!! Сегодня было общеуниверситетское собрание, на котором нам было объявлено, что 5-го числа мы уезжаем на сельско-хозяйственные работы в совхозы. Сдаю тетради и дневники т. Клаше. Завтра схожу в последний раз в кино: «Киноконцерт». Вчера с В. Подковыриным видел в «Электро» «Каин и Артем». Огромное впечатление. Кончаю писать до возвращения в новой исторической обстановке.

4 сентября 1941 г.

Опишу свое путешествие в совхоз. Утром 5 июля, собранный т. Клашей, пошел в университет, где собралась наша бригада для поездки в совхоз. Часов в 12 на трамвае добрались до пристани и еще через несколько часов уже были на пароходе. Несколько часов заняла у нас времени поездка до искомой пристани - Переволоки, куда мы и приехали ночью. Дорога на пароходе прошла прекрасно. Хлеба было выдано у меня вдоволь. К тому же были елатомские яйца. Да, в связи с этим. Надо сказать кое-что о поездке д. Коли в Елатьму. Вернулся оттуда он уже при войне, так что проезжал по Рязанской обл. на затемненном пароходе. В Казань с ним мне из дому были присланы яйца и соленая свинина, которой мы все досыта в день приезда и наелись.

Остаток ночи мы провели на берегу, у пристани среди целого облака комаров. На следующий день приехали присланные за нами лошади из совхоза и, погрузив на них вещи, мы отправились в путь. Км за 15 нас  снова застигла ночь и в небольшом городишке Куйбышево протекла наша ночевка. Оставшиеся полсотни км мы проделали на следующий день и приехали в совхоз уже когда начало вставать солнце. Ночевали, т.е. спали остаток утра в клубе. В обед нас повели в деревенскую столовую, где мы ели мясной суп и кашу. К вечеру нашу бригаду из 25 человек разделили на две части. Я выбрал себе вторую из 8 человек: я, Андаров Анвар, Глебов, Ананьев, Калинина, Леонтьева, Терскова, Третьякова.

В этот же день нас перевезли на нашу работу - на сенокос убирать сено, куда мы приехали к вечеру, и после ужина на лоне природы легли спать в специально отведенном для нас шалаше из сена. Наверно около месяца жили мы на этом месте. Кормили нас хорошо. Хлеба вдоволь.

Масло - 7 р. фунт. Не жизнь, а масленица. Сейчас, когда масло стоит 70 р. фунт, пожалуй, и вспомнишь это время. Работа была не особенно трудной - укладывать сено в стога. Иногда я работал в качестве сгребальщика, подавальщика, иногда стоял под жаркими лучами солнца на стогу, принимая сено. Покончив с уборкой сена, нас перевезли уже в поле для уборки урожая, где стоял один дом. В нем мы и поселились. К своему несчастью, жизнь себе я очень испортил своей работой: учетчиком горючего для тракторов.

Зав. столовой был один из нас, поэтому жизнь была прекрасна. Творог прямо приелся. Под конец стали его употреблять с медом, который стоил 12-15 руб. кг. Часто ели клубнику, которой на лучах было очень много, а я частенько ходил в лес за грибами. Помню, в один из прекрасных вечеров мы устроили пирушку: купили линей у мельника и зажарили их, истратив на оную штуку четвертинку масла. Потом помню, как я чуть было не объелся двумя кружками творога, сделанного из цельного молока. Особенно надо отметить очаровательное лоно природы на сенокосе. Эта пора бытия в Черемшансокм совхозе - счастливая часть моей жизни, особенно в военный период.

Наконец, пришла пора возвращаться в Казань. Обратную дорогу до пристани Переволок я прошел пешком - около 65 км. Правда, на дороге была ночевка. На пристань приехали днем. В находящейся недалеко столовой съел две порции макарон, густо смазанных сливочным маслом и хлебом, чем и утолил свой громадный, появившийся после дороги аппетит. Поздно вечером пришел пароход, и на другой день - 27 августа рано утром я был уже в Казани опять в т. Клашиной комнатке. Итог поездки: меня т. Клаша по возвращении почти не узнала, я похудел, загорел и оброс бородой. Взглянув на себя в зеркало - испугался. Бабушка уже меня назвала «еврейчиком».

7 сентября 1941 г.

По возвращении из совхоза более недели жил у т. Клаши, только сегодня в обед снова перешел к Виноградовым. Ученье у нас и сегодня не начиналось. Оказывается, что всех студентов снова мобилизуют на сентябрь м-ц на работы в колхозе. Я опять был собран т. Клашей и готов был уже уехать, как вдруг нас некоторых ребят задержали в комитете комсомола и послали учиться в техникум связи радио-связизму[1]. В него я ходил только один день, потом бросил и на сем было окончено. В результате этого выучил азбуку Морзе.

Жизнь очень и очень плоха. Получаю 4000 г хлеба. Вспоминаю 1932 г. - сегодняшний год - думаю, есть полная аналогия. Казань полна беженцами. А все-таки скажешь, какая великая вещь черный хлеб!

Дальнейшее в моем черновике-дневнике очень кратко и с пропусками, и посему решил продолжить и завершить дневник, датируя сегодняшним числом - 4 января 1942 года, сделав под конец некоторое обобщение. Приступаю к этому со следующей страницы.

4 января 1942 г.

Итак, повторяю, что учение в сентябре месяце у нас сорвалось внезапной мобилизацией студентов в колхозы. Я остался в Казани. Несколько дней работал грузчиком в Казгрэсе, затем перешел на поденную работу в ЛФТИ, где и проработал весь сентябрь. Столовался в нашей студенческой столовой, где за отсутствием студентов обедала одна Академия наук. Съедал по 4-5 порций каш, и, в общем, этот месяц прошел довольно сносно. Положение со столовой резко ухудшилось, когда возвратились студенты из колхозов. Но их возвращение учебы опять не принесло. В начале октября снова мобилизация на уборку картофеля в колхозы. В этой 10-дневной поездке я участвовал. Колхоз находился за 25 км от Казани, причем туда и оттуда путь сделан был нами пешком. Это время было последнее в моей жизни, когда я досыта ел черный хлеб. У колхозника нас было только трое ребят: хозяйка 3 раза в день варила нам по чугуну ведерному картошки. Часто покупали топленое молоко.

Идя назад в Казань, я едва ее нашел: с громадным наступлением немцев по всему фронту она была объявлена на военном положении и посему каждую ночь - затемнение.

В 10-х числах октября ученье началось и вроде как настоящее. Думали, что оно теперь и не прервется. Еще в Черемшанском совхозе нам стало известно, что мы являемся теперь последним курсом, ибо 5-летнее обучение (к моей радости) заменено 3-х летним. Последним курсом университета теперь явился наш - IV. Я всего-навсего был на одном только первом уроке у доц. Завойского, а больше так и не ходил. Занимался чтением книг, проработкой книги Баскина о логарифмической линейке и изучением стенографии.

Положение на фронте становилось для нас все более и более тяжелым, и вот в связи с чрезвычайным положением 26 декабря новость: нас студентов, преподавателей и служащих университета объявили мобилизованными на работы по сооружению оборонительных рубежей вокруг Казани и к 6 ч. вечера этого же дня мы должны быть готовы к отъезду. Пришлось т. Клаше в 4-й раз собирать меня, что она и сделала.

Собравши меня и накормив картошкой, я ушел с вещами в университет. Правда, в этот день мы не уехали и посему, оставив вещи в университете, пошел ночевать к т. Клаше, где вечером написал огромное письмо в Елатьму. На другое утро после завтрака, состоящего из 3 кг картошки, снова в университет к 9 часам. И вот здесь опять сказался весь бюрократизм в русском управлении, который еще в течение целых лет придется выжигать каленым железом. Спешно объявили нам о выезде в 6 ч. вечера 26-го, мы уехали только на другой день часов в 11 вечера.

Нас 50 человек с физмата посадили в открытый вагон-свинарник, в котором мы в великой тесноте и проехали всю ночь, прибыв на искомую станцию в 11 часов дня. Здесь после часового перерыва наши вещи погрузили на лошадей, а сами мы отправились к месту нашего назначения - село Аросланово, находящееся за 30 км от станции. И вот здесь-то начинаются наши мытарства. В этот день мы прошли не более 20 км, и пришлось ночевать в маленькой чувашской деревеньке, где вечером мы пили чай и ели картошку. Остальные 10 км мы с великим трудом проделали на следующий день, в дождь и грязь, преодолевая этот дьявольский путь в нашей грешной студенческой обуви.

Наконец и Аросланово. Нас, 11 человек ребят с физмата, поселили в избу к колхознику, где прошла самая тяжелая часть наших мытарств. Весь этот день я сушился и мылся от грязи. В течение 3-х последующих дней нам ни грамма не давали хлеба. И, наконец, 3-го ноября погнали на работу за ... «только» за 10 минимум км от деревни. Проработав час, узнали, что нас пригнали совсем не туда, а посему - марш назад! Измучившись, как собаки, пришли домой, где к нашей великой радости поспел обед, состоявший из мясного супа и тушеной картошки. Впоследствии наладились дела с хлебом - по 800 г в день.

На другой день нас погнали на работу ближе: «только» за 8 км и, таким образом, живя в этом селе до 20 ноября, мы ежедневно кроме 8-ми часового труда на земляных работах делали еще 16-ти километровый путь. Измучившись как собаки, мы с величайшим наслаждением ели обед - единственное наше удовольствие. Утром, встав в 5 часов, мы или совсем не кушали, или только немного чего-нибудь подзакусывали, и то фактически мы ели только один раз в день, причем до объедения, что было, конечно, очень вредно для желудков. Но мало ли что вредно вообще?

7-го ноября - первый выходной. Мы справили его тем, что получили кроме хлеба по 300 г сухарей. 8-го выпал снег - выходной.

Потом мы все же ходили работать и в снег. Наконец, со мной произошла пренеприятная штука - в первый сильный мороз обморозил в ближайшем селе, идя на работу, пятку, и последующие несколько дней не ходил по больничному.

Наконец, в 20-х числах ноября, наши главки, видя, что 16 км лишний путь не фунт изюма и особых удовольствий для нас не представляет, решили перевести нас куда-нибудь поближе. Этот переезд вместо нескольких часов - длился 3 дня! Опять не обошлось без бюрократизма. «Пленом вас надо за это по башке», - заявил Веселов открыто начальнику. Как-никак, а путь стал куда короче прежнего - 4 км в один конец. Деревенька, куда мы перевелись, очень маленькая - из 16 домов по одной стороне, у подножия лесной горы, с речкой и лугами. Название Репьевка. Летом - место курортное. Кроме меня в нашем домике поместилось 6 человек + 1 после. Их автографы я собрал перед поездкой в Казань. Они на 1-м листе этой тетради. Особо поразил меня доц. Янсон своей жадностью. Здесь жизнь пошла для нас куда лучше.

Большой радостью была для меня присылка валенок из Казани, о чем позаботилась т. Клаша. В одном валенке письмо из Елатьмы, так и будет теперь храниться здесь. До этого на работу я ходил в галошах.

Окончив первую яму, нас перевели немного поближе; вторую яму мы успели выкопать только наполовину, после чего перевели на 1 км ближе. И в 15-х числах декабря нас заставили копать огневые точки позади огородов в Репьевке. Лучше нам и не надо было! Домой ходить греться недалеко.

Уезжая на работы, мы были в полной уверенности, что будем на них не больше месяца, и что сколько-нибудь денег нам заработать будет можно. Оказалось ни то и ни другое. Взяв с собой 165 р. деньгами, как и большинство студентов попал в крайне тяжелое положение - нет денег. Хорошо то, что дом, в который попал я, был денежный, т.е. у моих товарищей деньги были, так что я питался общей кассой. Другие ребята начали продавать свои вещи, я же распрощался с рваными галошами - [продал] нашей хозяйке-старушке за 25 руб. Под конец продал два пайка масла и паек сахару и в итоге привез домой в Казань 38 рублей, дочиста расплатившись с общей кассой.

3 раза ездил за картошкой в ближайшую деревню с Виктором Амосовым. Частенько, особенно в морозные дни, занимался стенографией и научился играть в преферанс. В связи с поражением немцев под Москвой, контроль за работой несколько ослаб, так что в морозные дни на работу мы не выходили, и свободного времени было достаточно. Утром обыкновенно ел мясной суп, вечером суп и тушеная картошка. Хлеба - 800 г в день. Я, по правде скажу, что досыта я не наедался, ибо обладая громадным аппетитом, оставлял всех своих компаньонов далеко позади. Зато, сейчас, когда я получаю в день только 400 г хлеба, я легко переношу и этот паек. По этой части - мой желудок бесценен.

Относительно работы под конец я стал употреблять такой метод: приду, отмечусь и уйду. Причины: изорвались валенки, работа без денег (за 2 м-ца - 110 рублей!), стенография и главное лень. Дальше в лес - больше дров. Чем ближе подходило время к новому году, тем больше росло у нас стремление ехать в Казань. К тому же дела на фронте для немцев стали очень и очень плохи. Большинство студентов оборвалось, без денег и обессилели. Вдруг 30 декабря узнаем: все ребята едут в Казань на перерегистрацию в военкомат. Я был рад до безумия. На другой день пришлось идти за 10 км в контору строительства за справками, говорящими, что мы действительно работаем и освобождаемся, как военнообязанные по военкомату. Это заняло полдня.

На другой день 1 января, не ожидая лошадей, мы, в количестве 6 человек, отправились (за исключением Удалова) пешком на станцию, до кот. теперь стало не больше 20 км и весь этот день мы с великим трудом, по сильнейшему морозу мы преодолевали наш путь. При морозе выше 35º мы добрались до станции, где чуть было не перемерзли, ибо она сама очень маленькая и всех вместить не могла, а жилых домов не было поблизости. Решили садиться на первый попавшийся поезд. Так и сделали. Попался теплый вагон, где немного отогрелись. Пересадка. Следующий поезд - пассажирский. Хотя попавшийся зверь-кондуктор и хотел согнать нас в поле за неимением билетов, я все же с великим трудом ухитрился в сравнительно теплом вагоне преодолеть остаток пути в Казань, куда и прибыл 2 января утром.

Узнал, что д. Колю тоже взяли на окопы, из которых он еще не возвратился. Приехав в Казань, решил отделаться от чернового дневника, что и сделал сегодня, просидев над этим делом весь день. Сейчас, сидя вечером при электрическом свете в уютной комнатке т. Клаши, постараюсь сделать общий обзор. Моя поездка на работы в окопы представляется мне сейчас каждый раз, как вспоминаю о ней или буду вспоминать, как жуткий и тяжелый сон. Нет, лучше получать только 400 г хлеба, но жить в Казани, а не на проклятой трассе, кот. ясно, что будет бесполезной. Приехав утром 2-го, нашел, что в Казани жизнь стала еще хуже: 1 кг картошки - 10 рублей, мука - 400, молоко больше 50 р. четверть и т.д. Сходил в университет, где получил хлебную карточку, и узнал, что 5 января начинаются занятия.

Вчера весь день потратил на баню, но все-таки вымылся в свое наслаждение. С каким громадным удовольствием теперь я сплю за закуткой у т. Клаши. Сегодняшний весь день потратил на дневник, сидя один дома. Т. Клаша с 7 утра до 10 вечера - на работе. Женька только что сейчас, чуя великий голод, сам сварганил из муки лепешки, после которых залег за печку спать.

Вспоминаю время, когда я с Лазарем ехал на экзамены для поступления в университет. Тогда т. Клаша частенько делала котлеты, а я, сдавая экзамены, питался белым хлебом с котлетами. Мои поездки домой - как чудные сны.

Выходные дни обыкновенно проводил у т. Клаши, где после обеда особенно в зимние дни говорили о текущих делах.

Наши походы с Женькой в кино, цирк. Прекрасное мороженое.

Теперь всего этого нет. 400 г в день. И сейчас я, откровенно говоря, живу только потому, что наступят, и, наверно, скоро, дни, кот. будут еще лучше, чем прежде. Эта вера дает мне силы, переносить грядущие испытания. И я твердо уверен, что их перенесу. Вот уже идет 2-й год, как я не был дома в Елатьме, и, думаю, что поеду в нее только при наступлении этого времени. Проклятая гитлеровская Германия! Уже она начала получать от нашей армии первые удары. Неужели новый 1942-й год будет концом Гитлера? Это было бы величайшим счастьем.

Только с окончательным его разгромом возможна будет настоящая жизнь. Итак, кончаю, и надеюсь, что все это случится.

22 января 1942 г.

На часах - 12 дня. Число календаря известно. Сижу с Женькой в любимой мне т. Клашиной комнатушке, я - пишу дневник, он - читает книгу. Приехав из окопов, пока живу у т. Клаши и отдыхаю. Действительно - прошедшие 20 дней занимался чтением книг и любимым моим занятием - стенографией, из которой в настоящее время кончаю первую часть - основной курс. Теперь о погоде: ужасные «крещенские» морозы, перевалившие особенно сегодня за 40º, на улице какой-то морозный туман. От этого холода видимо заболела т. Клаша. Без меня - она, пожалуй бы, пропала. Я получаю по утрам хлеб (несмотря на карточки - громаднейшие очереди!!!), колю дрова, таскаю воду и т.п. Женька по-прежнему растет «в рожь»[2]. Д. Коля пока в окопах.

После того, как стал получать 400 г хлеба, я стал подумывать об его увеличении и вот что я сделал: 12.01 пошел в Шамскую больницу, где после медицинского осмотра 15 января сдал 450 см³ крови. Это мое второе донорство. Результат - 225 р. денег, хлебная и продуктовые карточки высшего разряда. 14 января у себя в столовой съел только ... 12 порций гороху, с голоду нарвался и ... на свою же шею. Перед дачей крови на другой день выпил причитающийся больничный чай с аппетитом; после же дачи - закружилась голова, стало дурно и не смог съесть обед и кофе - результат объедания горохом. 3-хкратный дурак!!!

Получить 800 г хлеба куда лучше, чем 400. Вчера получил из дому 200 р. Бедные родители!!! Они отказывают себе во всем, лишь бы только сделать все необходимое для меня. Ладно, близится то время - прекрасное время, когда после победы над проклятым фашизмом наступит снова хорошая жизнь и я, уже самостоятельно зарабатывающий деньги, смогу, наконец, отплатить кой кому за заботы обо мне. А все-таки, вспоминая в общих чертах о моей жизни в Казани, должен сказать, что жизнь свою в ней провел очень неплохо. Вспоминаю лето, после 10 кл., когда готовился к университетским испытаниям, самые испытания, жизнь с Лазарем в общежитии, наконец, обратная поездка домой после успешной сдачи, жизнь с Лазарем у дедушки, сдача экзамена Чеботареву, сдача химии Файзулину, ходьба на «Цирк», в цирк, кино, донорство, жизнь с Ильясом у Виноградовых, наконец ... война. Но будет же ей конец. Как были прекрасны мои похождения к т. Клаше, выходные дни, проведенные у нее, совместные хождения с Женькой в кино, Дворец труда, к пороховому заводу, на «Катерину», 7 января на Рождество и т.д. Все было прекрасно.

Живу мыслями о том, что скоро все это возвратится и в еще более лучшем виде.

7 февраля 1942 г.

В этом месяце поступил в ТЮЗ.

Не знаю, выйдет ли чего хорошего.

Хлеба получаю 800+600=1400. Рекорд.

Со времени возвращения с трассы живу у т. Клаши. Д. Коли пока нет.

8 марта 1942 г.

После 4-х месячного перерыва снова у Виноградовых. Жил у т. Клаши 2 месяца. 24 февраля, наконец, приехал с окопов д. Коля. Привез муки, картошки, масла, хлеба, гороха. Через день после его приезда заболел гриппом, но, благодаря кальцексу быстро выздоровел. Т. Клаша и по сей день еще не выздоровела. На книжке имею 1200. Когда же кончится война?

3 апреля 1942 г.

После моего ухода от т. Клаши, после приезда д. Коли жизнь моя у Виноградовых идет сравнительно хорошо. Через небольшие промежутки времени аккуратно получаю денежные переводы из дома, но, откровенно говоря, в них сейчас я не особенно нуждаюсь. 22 марта сдавал кровь в 3-й раз (не считая первый) в количестве 230 кубиков. За это получил справку на получение 800 г хлеба на апрель м-ц и справку на получение по полкилограмма топленого масла и сахарного песку, кот. у меня сейчас еще не съедены целиком. В конце марта купил хлебную карточку на получение 600 г за 350 р. Это обходится 19 р. 44 к. + 75 к. = 20 р. 20 к. за 1 кг, в то время как на базаре 1 кг - 40 р. да и то не найдешь.

В последний раз положил на книжку 300. Всего стало 1500. Может быть, да это так оно и есть, что делаю я это нехорошо. Рассчитываю так: жизнь здесь все равно для меня никудышная. Лучше немного истерплю, но в будущем все же поживу в свое удовольствие. Значительное количество времени потратил на чтение книг.

[...]

Единственный из своей 76-й группы физиков, не ходящий на уроки.

Сейчас только что пришел из университета, где получил «посредственно» за педпрактикум, который провел в школе № 50 в 10«Б». Тема моего урока - эл-м[3] колебания и волны. Таким образом - с первым зачетом покончено, чему безумно рад, хотя и прошел весьма неважно. Вот список того, что предстоит мне сдать, чтобы распроститься с надоевшим мне университетом.

Экзамены:

1) Военный зачет.

2) Педагогика.

3) Методика преподавания.

4) Гагаевская[4].

5) Теорет. механика.

6) Курс по выбору.

7) Теория эл-м поля.

8) Термодинамика и стат. физика.

9) Теория атома.

Зачеты:

1) Вариац. исч.

2) Педпрактика.

3) Курсовая работа.

18 апреля 1942 г.

На часах - 6 часов утра. Утро посвящаю оному дневнику и письму домой. За эти полмесяца у меня особо «существенных изменений не произошло», но написать кое-что можно. Во-первых, совсем случайно сумел пустить в оборот часть своего капитала, который в настоящее время наличными по сберегательной книжке составляет 1800 р. Благодаря оному обороту имею у себя рублей на 300 карточек на получение масла, карточек на получение 1,5 кг конфет и более 3 кг рулета шоколадного и соевых конфет. И все это в настоящее время - время войны. Вряд ли кто из студентов сможет вообще по питанию сравниться со мною.

Дней 5 назад сумел с великими трудом получить в универмаге Академии наук, находящемся в университете 2 кг хлопкового масла, коим стал объедаться до изжоги и посему  [оставшееся] загнал  и пол литра отдал т. Клаше. Она со своими «ваньками» живет по-старому: целыми днями ноет о жизни, жалуется на Машу, ругает дедушку, кастерится с Женькой и т.п. + несет частенько явную чепуху, которую с величайшей активностью отстаивает словесным способом. Ее «ваньки» во время ее болезни ничуть ей не помогают, а приходится все делать мне - думаю что это пойдет в счет моей отплаты. Да, совсем забыл сказать, что хлеба получаю 1 кг 900 г! Думаю, что со студенческим пайком не сравнимо - 400 г! Деньги, присланные из дома от 26 марта отдал все т. Клаше, ибо сам в них не нуждаюсь.

Приобрел полное собр. соч. Гоголя и словарь иностранных слов за 50 руб. плюс готовальню за 30.

Завтра выходной день. Думаю немного угостить т. Клашу и Женьку. Последнего за «Лунный вальс», чем он очень услужил. Т. Клаша, в свою очередь, испечет блинов из сейки[5]. В общем, надо сказать, что живу хорошо. Дай бог прожить бы так до окончания войны. Это было бы величайшим счастьем.

3 мая 1942 г.

Первое мая справил хорошо: т. Клаша напекла лепешек из сейки, кот. досыта накушался с творогом и топленым молоком с чаем и сахаром. Вечером ел суп. Вчера вечером с д. Колей сходили в кино на «Оборону Царицына». Идя с него, вместо хорошей погоды застали дождь, а дома - письмо из Елатьмы и перевод на 200 р.

4 июня 1942 г.

Сегодня [мне] исполняется 22 года! Хотя возраст мой и не мал, но с барышнями чувствую себя как крючок, на котором висит тяжелая шуба. Когда же, наконец, изменится мой характер. Постараюсь.

Вчера сдавал первый экзамен старому знакомому Удалову: методику физики. Вопрос: «Лабораторные работы». Хорошо. Получил справку за всеобуч - имею специальность стрелка с оценкой посредственно.

30 мая сдавал кровь. Итог донорства:

26 марта 1941 г. - 200 см³.

15 января 1942 г. - 450 см³.

12 февраля 1942 г. - 450 см³.

21 марта 1942 г. - 230 см³.

23 апреля 1942 г. - 450 см³.

30 мая 1942 г. - 450 см³.

Итого - 2230 см³.

Сегодня прочел и видел кино «Боксербо»[6]. Купил 800 гр. карточку за 550 руб.

12 июня 1942 г.

Несколько дней назад провалил педагогику Рождественскому по вопросам:

1) Методологические основы методов обучения.

2) Наследственность, среда, воспитание.

Сегодня, наконец, сдал. Осталось 7 экзаменов! Не успею. Срок до августа.

1) Урок.

2) Маркс и Энгельс об образовании. Посредственно.

Вчера соглашение и договор с Англией! Второй фронт! Когда же кончится война?

25 июня 1942 г.

Вчера получил последний по счету перевод на 300 р. от 12 июня. Больше от них денег принимать не буду. Хватит!

Исполнился год войны. А, пожалуй, действительно этот год будет годом окончательного разгрома фашизма.

Ждем с нетерпением второго фронта. Ежедневно, особенно перед сном с величайшим интересом слушаю «Последние известия».

29 июня 1942 г.

Сдал «Аналитическую динамику» проф. Четаеву с величайшим трудом на хорошо.

1) Принцип Якоби.

2) Малые колебания, кот. я переделал в «Оптико-механическую аналогию» и тем самым спас себя от неминуемой смерти.

9 июля 1942 г.

Начались, очевидно, решающие бои. Вчера был сдан Ст. Оскол. Сейчас сижу у т. Клаши. Женька в лагерях. Написал письмо домой. Недавно чем-то болел, думал малярией.

Получаю 400 г хлеба. Завтра схожу в донорство.

Имею конфет на 900 р.

17 июля 1942 г.

Сегодня встал в 6 ч утра, чтобы идти в Плетени в баню, в которой очень давно не был. Сегодняшнее радио возвестило об улучшении наших позиций под Воронежем. Положение для нашей Родины сейчас чрезвычайно серьезное, но я твердо верю, что победа все же останется за Сталиным. Получил от мамочки перевод на двести руб., в котором она поздравляет меня с донорством. Откровенно говоря, этого я не ожидал. Позавчера в седьмой раз (наверно, предпоследний) сдавал кровь = 400 см³. Вчера обменял хлебную карточку на 800 г. Сегодня получу донорский паек. После дачи крови (вечером 15 июля) сходил в «КИМ»[7] еще разок просмотреть мой любимый фильм «Цирк», после которого в 10 ч 30 мин. на площади у памятника Лобачевскому прослушал «Последние известия» по радио.

Как-то, будучи у т. Клаши без паспорта налетел на составление протокола, в результате чего т. Клаше принесли штраф в 50 р., который уплатил я.

Вчера, наконец, сдал политэкономию Розенбергу, за кот. он мне поставил «депидепа»[8], за что я, конечно/, не обижен, хотя и отвечал хорошо. Вопросы были такие:

1) Стоимость и цена производства.

2) Монополистические объединения.

3) Задача плановости в соц. обществе.

Сейчас пишу письмо домой, в кот. дам итог их денежных переводов с ноября 1941 года. Мне лично было прислано в рублях три тысячи четыреста + пятьдесят (не взятые т. Клашей) и т. Клаше восемьсот рублей.

Это - окончательный финансовый итог в наших отношениях. Как-то я буду расплачиваться!

Хлеба получаю с сегодняшнего дня 1 кг 600 г. Одну карточку за 300 рублей [на] 800 г. купил на Суконной за 20 дней с 11 числа.

20 августа 1942 г.

Два дня назад сдал в 9 раз свою кровь, после сдачи пошел в «Унион» смотреть «Ленинград в борьбе».

На фронте, очевидно, решающие бои. Fourexaminen[9] сдал, еще five. В сентябре - гос. экзамен, после чего - на фронт. Думаю, что если и попаду, то на самый конец войны. Завтра получу донорский паек, и в скором времени проведу вечер с Сирошниковым.

5 октября 1942 г.

Неужели пишу я эти строки здесь, в Казани последний раз? Всего-навсего мой донорский итог = 10 раз = около 4-х литров крови. Теперь перерыв не меньше чем на три месяца.

4-й курс окончил, но как?

Вчера опять получил из дома деньги = 300 р., но дождусь ли обещанного письма?

Вчера в выходной день, я, Женька и д. Коля кололи и пилили дрова, которые не окончили. Заработали, очевидно, по 240 рублей.

Хлебные карточки дали на 10 дней.

Что будет дальше - абсолютно не знаю.

Чрезвычайно интересует меня вопрос об окончании войны в 1942-м году и втором фронте в этом же году.

9 ноября 1942 г.

Нет, видимо в Казани мне еще пробыть придется довольно долго. После своего окончания с n хвостами 4-го курса, а с ним и университета, я остался форменно не у дела. Путевку направления на работу брать побоялся, ввиду того, что пришлось иметь бы дело с военкоматом, что очень нежелательно. А все-таки для меня прямо-таки непонятно - почему я еще не в армии.

Хлебная карточка у меня была в университете до 10 октября, после чего выдали справку, по которой получил карточки уже в домоуправлении. Но странное дело. Домуправ - Макаров, помогший т. Клаше получить квартиру, вместе с карточками, возвратил мне и эту справку, благодаря которой я поступил 22-го октября на ф-ку им. Микояна[10] (из-за карточки). Мои ходатайства для получения второй донорской карточки привели к тому, что пришлось обратиться в картбюро, где дали бумажку, по которой получил вторую хлебную карточку в университете. В этом месяце получаю в домоуправлении (за это Макарову - маленькую) и при заводе = 1600 г.

Сейчас при заводе работаю возчиком. Эта работа чрезвычайно выгодная, но выдержу ли я ее зимой - вопрос.

Заработал за это время валенки = 1000 руб. + 1000 наличными, 4 кг муки + переданные т. Клаше в обильном количестве. Думаю, что скоро буду посылать  понемногу домой. На работе уже есть маленький казус = 5 месяцев по 25 % вычетов из жалования за ранний уезд с работы. Это, правда, меня ничуть не смущает.

Октябрьскую революцию ждал с нетерпением, главным образом из-за доклада Сталина. 7-го и 8-го работали при страшном бесснежном холоде. Т. Клаша пекла пирог с капустой и пирог с картошкой, варила свеклу. Сегодня решил сделать себе выходной, главным образом из-за письма из дому, полученного вчера, на которое после 2-х месячного перерыва дал сегодня ответ. Был у меня Лазарь, которого угостил святкой из русской пшеницы.

Затем пошел в библиотеку, где с упоением прочел доклад Сталина и приказ. Старый вопрос - когда кончится война?

Зашел специально на фабрику за чибриками[11] и был на Сорочке[12] - хотел купить ватные рабочие брюки. Не нашел.

По дороге домой купил 4 кусочка сливочного масла по 10 р. и маленькую постного = за 110. В день моего отдыха только что сейчас накушался блинов. На Проломной удалось выпить кружку малинового сиропа за 6 рублей.

Сейчас сижу в уютной т. Клашиной комнате с 9 блинами в брюхе, в тепле с приятной перспективой хорошо поспать на мягкой Генкиной кровати, предварительно выпив под десяток чашек чаю. Может быть, удастся сходить в к-н зрелищное предприятие? Не жизнь, а масленица! Долго ли она будет так продолжаться?

17 ноября 1942 г.

12 ноября является все-таки счастливым в моей жизни, и вот почему. С резко наступившими ранними сильными морозами моя охота к прибыльной работе возчика на ф-ке им. Микояна резко уменьшилась, и здесь я понял, что на таковой работе зиму перенесть я не в состоянии. 11 ноября в сделанный из-за холода себе выходной день пошел к вечеру за чибриками на фабрику и здесь встретился с одним студентом, кот. надоумил меня поступить работать на свободное место рабочего в венский цех, куда я и поступил на следующий день. Проработал в этом райском месте 5 дней. Особенно довольным в смысле питания сейчас быть не могу ввиду, во-первых, незнания работы и господствующей здесь атмосферы и, во-вторых, - скудости продукции. Но все же итог работы таков: «не работа, а рай».

Сегодня, наконец, послал присланные в последний раз из дома 300 р., прибавив к ним 400 = 700 - в первый раз.

Итак, теперь я рабочий венского цеха ф-ки им. Микояна. Долго ли я буду в таковом положении?

5 декабря 1942 г.

Хотя и день Конституции, но выходного нет. Вчера в 11-й раз сдавал кровь = 460 см³. После - вечером с д. Колей сходили в цирк, где видели иллюзиониста Алли-Вада с лилипутами.

Здравствуй новый 1943-й год!

2 января 1943 г.

Вчера у т. Клаши отпраздновали Новый год. Начали день с того, что выпили по рюмке красного, по две - белого, закусив все это мясным супом с жареной картошкой. Затем - сон до вечера, а вечером кино «Секретарь райкома». Имею 2 кг шоколада, что составляет около 3000 р.

Итак, прошел 1942-й. Где второй фронт и окончание войны? Не всему, оказывается, надо верить. Логика вещей сильнее всякой иной логики.

Сегодня выходной до вечера, после чего в ночь на работу на ф-ку Микояна.

26 января 1943 г.

Наконец, приобрел зимнюю шубу за ≈ 3000 р. Куплена она была в давние времена в Касимове.

 

 

ГАМО. Ф. Р-1042. Оп. 1. Д. 29. Лл. 5-13. Подлинник. Рукопись.

---

[1] Так в документе.

[2] Так в документе.

[3] Электромагнитные.

[4] Так в документе.

[5] Сеяной муки.

[6] Так в документе.

[7] Название кинотеатра в Казани, расшифровывающееся как «Коммунистический интернационал молодежи».

[8] Так в документе.

[9] Так в документе.

[10] Одна из крупнейших кондитерских фабрик СССР.

[11] Пончикообразные лепешки из жидковатого дрожжевого теста, жареные во фритюре.

[12] Рынок в Казани.

 

 

Фотопортрет Н.П. Трунина ГАМО. Ф. Р-1042. Оп. 1. Д. 40

 

ГАМО. Ф. Р-1042. Оп. 1. Д. 40. Л. 4 об. - 5

 

< Предыдущая		Следующая >