ГОКУ Государственный архив Мурманской области

К 140-летию Василия Кондратьевича Алымова

«В.К. Алымов легко завоевывал расположение слушателя, а широкая и глубокая осведомленность во многих вопросах развития культуры и народного хозяйства края убеждала каждого в том, что перед ним человек большого живого ума»[1]

директор Мурманского краеведческого музея М.Н. Михайлов

1920 - 1930-е годы были для Кольского Заполярья периодом бурного развития и больших свершений. Удивительные люди появлялись на нашей северной земле в то время - первооткрыватели с горящими глазами и распахнутыми сердцами. Их влек к себе малоизученный, неприветливый край, таящий множество загадок. Таким был и Василий Кондратьевич Алымов. Можно бесконечно восхищаться этим человеком и удивляться всем перипетиям его жизненного пути. Невероятно талантливый, образованный, интеллигентный, всесторонне развитый, он с аккуратностью относился к любому делу, которое было на него возложено, справлялся с любой должностью, на которую был назначен. Об Алымове издают книги, его жизнь исследуют, его научные труды до сих пор изучают.

Василий Кондратьевич родился 4 апреля 1883 года в деревне Ручьи Тосненского района Санкт - Петербургской губернии в семье крестьян. Трудовая жизнь Василия началась уже с 12-летнего возраста учеником гравера в Петербурге. Работал он по 14 часов в сутки, ничего кроме обеда и чая не получая. Через два года ученика выгнали из мастерской за упрямый характер. Пришлось строптивому мальчику идти работать на «хозяина». Об этом времени он писал совсем безрадостно: «Эти 5 лет моей жизни - самые тяжелые годы, годы полного физического рабства. Я не мог без разрешения «хозяина» выходить из своего подвала даже за дверь на двор (буквально так и стояло в контракте). Ежедневно переносил всякие издевательства над моей личностью со стороны «хозяина» и его домочадцев. В особенности дикие словесные издевательства были тогда, когда заставали за книгой: книгу презирали, как и всех «ученых».[2]

С 19-летнего возраста Алымов искал любые возможности хоть чему-то научиться: читал книги, общался с образованными людьми, начал посещать библиотеку. С 1904 года присоединился к Российской социал-демократической рабочей партии, где выступал в качестве пропагандиста. 26 ноября 1904 года был арестован по обвинению в принадлежности к социал-демократам, однако, в марте еще до суда был отпущен под надзор полиции, а после Октябрьской революции - амнистирован.[3]

В последующие годы своего пребывания в Петербурге Василий Кондратьевич работал пропагандистом, печатался в газетах, пробовал себя в качестве редактора еженедельника «Невский Вестник». В то же время не переставал работать и в мастерской, где его рабочий день был уже по 9 часов. С 1905 года кроме граверства он занимался еще и типографской корректурой.

В 1911 году Алымов сменил профессию, что в будущем с ним будет происходить еще не единожды - устроился работать изыскателем на железной дороге. В дальнейшем участвовал в разработке не менее 20 проектов железнодорожных линий: в Персии, Турции, а также в различных уголках России - в Южном Забайкалье, на Урале, в Бухаре, на Мурмане, во многих других губерниях и областях.

В 1916 году Василий Кондратьевич был призван на военную службу ратником 2го разряда в маршевую роту, где прослужил до осени 1917 года. В течение нескольких лет после службы Алымов часто менял свою работу и место жительства: был изыскателем по орошению земель в Бухаре, добровольцем-санитаром в Красносельском пехотном батальоне и в Красносельском военном госпитале, читал лекции по истории в Красном селе. В 1920 году был откомандирован на Урал техником в военно-дорожный отряд, позже проводил обследования дорог в Гомельской и Минской губерниях, в Запорожье.

В сентябре 1922 года произошло судьбоносное событие для Алымова. Один приезжий из Мурманска, которому было поручено найти лекторов для организованной в заполярном губернском центре совпартшколы, предложил ему читать лекции по истории классовой борьбы. Приглашение Василий Кондратьевич принял с радостью. Одновременно с этим он принял и предложение стать следователем по важнейшим делам особой сессии в Мурманском Совете Народных судей. «С советским законодательством я был знаком достаточно для того, чтобы принять на себя эту должность»[4], - писал Алымов.

Приказом особой сессии по уголовным делам от 10 октября 1922 г. № 10 его назначили на должность следователя по важнейшим делам при особой сессии.[5]

К кандидатам для назначения на должность народного следователя и старшего следователя предъявлялись особые требования. Они должны были иметь не менее двух лет стажа работы в органах юстиции в должности не ниже секретаря народного суда или должны были сдать соответствующие испытания в губернском суде. На должность следователя не могли быть назначены «лица, опороченные по суду или исключенные из среды общественных организаций за порочащие поступки, замеченные во время Гражданской войны в нелояльном отношении к Советской власти или причастные к антисоветским партиям.[6]

Василий Кондратьевич же по своему собственному признанию «со школой, как учреждением знаком мало. Учился самостоятельно, но вполне системно. К 18 годам общие знания приближались к объему знаний тогдашней средней школы кроме языков».[7] Однако, широта взглядов Алымова, его аналитический и острый ум, желание докопаться до истины сделали его незаменимым на своем посту. К тому же на Мурмане в те годы катастрофически не хватало способных, интеллигентных людей, поэтому Василий Кондратьевич был нарасхват.  Биолог-селекционер Иоганн  Эйхфельд писал о нем: «Он очень напоминал мне классический образ интеллигентного сельского учителя... Меня поразила широта, можно сказать, энциклопедичность его знаний о Кольском полуострове».[8]

Следователем Алымов проработал всего 6 месяцев, но за этот короткий срок успел зарекомендовать себя, как высококвалифицированный специалист, которому поручали вести особо сложные дела. Так, в 1922-1923 годах он вел следствие громкого дела по обвинению капитана английского траулера «Святой Губерт» Лейтона в незаконной рыбной ловле в территориальных водах РСФСР.

Траулер был задержан 3 марта 1922 года русским сторожевым кораблем «Т-21» приблизительно в 10-10,5 милях к северу от Териберского мыса. Иностранцам рыбный промысел в российских водах был запрещен Декретом Совета народных комиссаров РСФСР от 24 мая 1921 года, и английские рыбаки об этом знали. Команда парового английского траулера «Святой Губерт» нарушила этот запрет и судно было арестовано. Рыбаки траулера признали свою вину. Дело капитана Джорджа Вильяма Лейтона было передано Народному суду первого участка Мурманской губернии. 8 марта 1922 года состоялось заседание и Народный суд вынес приговор: «конфисковать в пользу РСФСР судно со всеми приспособлениями, снаряжениями и грузом. Капитана Лейтона и всех сотрудников, как эксплуатируемых капиталистической компанией тружеников, освободить от всякого наказания и отчислить в их пользу 10 процентов улова».[9]

Однако этот приговор был отменен 6 апреля и дело возвращено в суд. На повторное заседание члены экипажа «Святого Губерта» явиться не могли - уже уехали на Родину. А 16 августа 1922 года в Народный суд поступили новые показания от капитана Лейтона и некоторых его сотрудников, которые они дали у нотариуса в Англии. Эти показания противоречили тому, что они говорили раннее. Якобы траулер находился не в 10 или 10,5 милях от береговой линии, а значительно дальше, за пределами запретной черты. И будто бы командир корабля «Т-21» Ауэрбах вынудил Лейтона дать первые показания не в свою пользу. Перед следствием стояла очень сложная задача восстановить истину. Были назначены экспертизы, запрошены выписки из навигационных и вахтенных журналов судна «Т-21», осмотрена мореходная карта англичан, сделаны выписки из мореходных таблиц, проверены инструкции, на основании которых действовала команда «Т-21», были не единожды допрошены участники дела с российской стороны.[10] Василий Кондратьевич вел это дело тщательно, формируя из отдельных сведений, мнений, обстоятельств целостную картину происшедшего. И пришел к выводу о виновности англичан. Свое обвинительное заключение о нарушении рыболовным траулером «Святой Губерт» российского законодательства он направил в суд. Народный суд первого участка Мурманской губернии, под председательством Якова Алексеевича Комшилова, 25 января 1923 года признал Лейтона виновным в нарушении Декрета СНК РСФСР от 24 мая 1921 года и вынес приговор: «подвергнуть наказанию - лишению свободы с применением общественных принудительных работ с более строгой изоляцией на 6 месяцев с заменой штрафом 200 рублей золотом»[11]. Траулер считался конфискованным в пользу РСФСР.

Это дело получило широкий международный резонанс. Министерство иностранных дел английского правительства в одном из пунктов своего меморандума от 8 мая 1923 года, известного как «ультиматум Керзона» требовало немедленно освободить британские траулеры. В том числе и «Святого Губерта». Заместитель Наркома иностранных дел РСФСР М.М. Литвинов дал ответ на этот меморандум, защищая приговор российского суда. Но, во избежание обострения отношений с англичанами, траулер в конце концов был освобожден из-под ареста.

В ходе следствия Василий Кондратьевич проявил блестящие аналитические качества. Во время своей работы в особой сессии по уголовным делам Василий Кондратьевич рассматривал и другие громкие следственные дела, всегда действуя внимательно и профессионально.

В марте 1923 года Василий Кондратьевич был уволен по собственному желанию из особой сессии по уголовным делам Мурманской губернии[12], так как с февраля, по приглашению, стал трудиться в Губплане[13]. Работал он успешно, что следует из его характеристики, составленной председателем Мурманского губисполкома: «Энергичен и настойчив в проведении принятых решений. Умеет признавать свои ошибки и делать из них соответствующие выводы. Внимателен и сообразителен в работе».

В апреле того же, 1923 года, Алымов стал еще и секретарем ГубЭКОСО[14]. В дальнейшем Алымов занимал должности заведующего статистическим бюро окрисполкома, председателя Мурманского отделения Комитета содействия народностям северных окраин при ВЦИК, директора Краеведческого музея, был организатором и активным членом Общества изучения Мурманского края (Мурманского общества краеведения).  Он участвовал в создании саамского букваря и «Атласа Мурманского округа». Главной его страстью было изучение Мурманского края, его истории, особенностей, изучение языка, уклада жизни саамов, их обычаев. Статьи Алымова об истории Мурмана, коренных жителях Кольского края печатались в газетах, журналах, альманахах. Научные, краеведческие труды Василия Кондратьевича отличались неподдельной любовью к Заполярью и его жителям. Писатель Всеволод Лебедев вспоминал о встрече с Алымовым: «В Мурманске есть уполномоченный по лопарским делам от Комитета Севера. Знакомство с ним явилось последним эпизодом моих лопарским странствий. Все еще приглушенный сном, я сидел на квартире В.К. Алымова и слушал, записанные им на русский язык великолепные лопарские сказки, записанные с тем удивительным тактом в переводе, который сохраняет нам душу лопарских преданий».[15]

22 октября 1938 года Василий Кондратьевич Алымов был расстрелян по ложному обвинению в так называемом «саамском заговоре».[16] Реабилитирован 4 мая 1957 года.

Ныне мы отдаем дань памяти этому замечательному человеку, со дня рождения которого минуло 140 лет.

Ведущий архивист А.В. Алмазова

[1] ГАМО. Ф. Р-1387. Оп. 1. Д. 104. Л. 2

[2] ГАМО. Ф. П-3. Оп. 4. Д. 1. Л. 3 об.

[3] ГАМО. Ф. П-3. Оп. 4. Д. 1. Л. 4 об.

[4] ГАМО. Ф. П-3. Оп. 4. Д. 1. Л. 6..

[5] ГАМО. Ф. Р-121. Оп. 4. Д. 1. Л. 6..

[6] Ковалев А.В. Василий Кондратьевич Алымов - следователь по важнейшим делам особой сессии по уголовным делам Мурманской губернии, этнограф, краевед. Красноярск, 2019. С. 12.

[7] ГАМО. Ф. П-3. Оп. 4. Д. 1. Л. 3 об.

[8] Ф.Р-1387. Оп. 1. Д. 16. Л. 61

[9] ГАМО. Ф. Р-136. Оп. 1. Д. 11. Л. 3-4.

[10] ГАМО. Ф. Р-136. Оп. 1. Д. 11. Л. 4-6.

[11] ГАМО. Ф. Р-136. Оп. 1. Д. 11. Л. 12-12 об.

[12] ГАМО. Ф.Р-121. Оп. 1. Д. 1. Л. 11

[13] Губплан - губернская плановая комиссия.

[14] ГубЭКОСО - губернское экономическое совещание.

[15] Ф.Р-1387. Оп. 1. Д. 16. Л. 61

[16] Подробнее о «саамском деле» можно почитать здесь https://www.murmanarchiv.ru/exhibitions-events/2009-06-08-10-18-49/356-l-r

В.К Алымов с сыном. 1928 г. ГАМО. Ф. Р-996. Оп. 1. Д. 1323. Л. 1.

В.К. Алымов. 1933 г. ГАМО. Ф. Р-996. Оп.1. Д. 1323. Л. 3.

В. Алымов. По поводу находки каменных орудий и организации Краевого музея // Полярная правда. - 1924. - 9 августа. - № 57. – С. 4.

В. Алымов. Первые мурманские юбилеи // Полярная правда. - 1925. - 1 января. - № 1. – С. 1.

А. Киселев. Добрый друг газеты. // Полярная правда. - 1980. - 28 ноября. - № 273. – С. 4.