ГОКУ Государственный архив Мурманской области

НА КРАЮ ЗЕМЛИ РУССКОЙ

Мы продолжаем публикацию цикла статей «На краю земли Русской», подготовленных сотрудником Государственного архива Мурманской области Дмитрием Ермолаевым и посвященных истории Борисоглебского храма на реке Паз и Пазрецкого саамского погоста. Предлагаем вашему вниманию восьмую часть этого цикла.

8. ДЕРЗКОЕ ВТОРЖЕНИЕ

28 декабря 1916 года в Петрограде состоялось межведомственное совещание. Председательствовал морской министр адмирал Иван Григорович. Близился последний новогодний праздник Российской империи. Шла мировая война, уже унесшая миллионы жизней. Но обсуждали собравшиеся вовсе не признаки надвигавшегося бунта и не ситуацию на фронтах. Речь шла об охране границы с Норвегией. Создание постов пограничной стражи на рубежной черте было признано необходимым. И на то имелись свои причины.

Граница считалась спокойной

Официальным днем рождения пограничных войск на Кольском Севере считается 12 декабря 1921 года. Именно тогда приказом Мурманского Губернского отдела ВЧК был образован первый отряд пограничных сторожевых судов.

Однако в качестве точки отсчета эта дата очень условна. Во-первых, она свидетельствует о создании морской охраны, оставляя за бортом сухопутную границу, во-вторых, отсекает, как будто за ненадобностью, досоветский период истории края. А ведь создание вооруженной охраны границы у нас началось именно в последние предреволюционные годы.

Как известно, Мурманская область соседствует с двумя странами - Норвегией и Финляндией, и границы обеих стран сходятся в нынешнем Печенгском районе. Так было и в начале ХХ века, с той только разницей, что если сейчас российские рубежи прикрывают и пограничники, и дислоцированные поблизости морпехи, и мотопехота, и Северный флот, то раньше вооруженной охраны на черте, разделяющей государства, попросту не существовало.
За порядком на прилегающей территории следили урядники, а подходы с моря патрулировал единственный на всем пространстве от Новой Земли до Мурмана военный транспорт «Бакан». Впрочем, граница считалась спокойной: каких-либо значительных инцидентов, за редким исключением, не происходило.

Группами, парами, поодиночке

Ситуация изменилась в годы Первой мировой, когда началось строительство Мурманской железной дороги, в котором принимали участие немецкие и австрийские пленные. Надзор за ними был весьма условным, что приводило к частым побегам.
Беглецы стремились в нейтральную Норвегию, и, несмотря на лежащую на их пути дикую незаселенную местность, на суровый заполярный климат, многим это удавалось. На третий год войны, в 1916-м, побеги приняли массовый характер.

Вот один из примеров. Как-то, возвращаясь с работы, норвежский лесник Халлен, а в ту пору лесники в Стране фьордов являлись по совместительству еще и пограничниками, увидел возле своего дома группу из 14 мужчин.

Вперед вышел человек, назвался немецким унтер-офицером и рассказал, что они военнопленные, бежали со строительства «мурманки» из-под Кандалакши, где было плохое питание и никудышные условия содержания.

Немцы были истощены до последней степени, их одежда и обувь давно превратились в лохмотья, многие нуждались в медицинской помощи. В плену они провели от 8 до 22 месяцев. Большинство имели залеченные огнестрельные ранения.

Этот случай - один из многих. Беглецы пересекали неохраняемую русско-норвежскую границу группами по несколько десятков человек, парами, поодиночке. Некоторые из них выглядели вполне прилично, в то время как на других было жалко смотреть.

Их препровождали к лесникам, к таможенникам и другим представителям власти, которые доставляли пленных в Киркенес. Там они попадали в руки лоцманского старшины и начальника порта Мортена Анкера, исполнявшего обязанности германского вице-консула. Он и его люди добывали беглецам еду и одежду, поселяли их в гостиницы, а затем переправляли в Германию.

За несколько месяцев весны и лета 1916 года это стало для жителей приграничья, и с той, и с другой стороны, обыденным. К беглецам успели привыкнуть как к неизбежному злу военной поры, тем более что шума ни российские, ни тем более норвежские власти не поднимали. Гром грянул в ночь с 19 на 20 августа.

Пленных вывели в окно

Сонную августовскую тишь разбудили выстрелы. Чтобы стрельба, да еще в ночь-полночь, - этого в далекой от любых потрясений, затерянной в укромном уголке у самой границы с Норвегией, мирной Пазреке прежде не случалось.

Местные жители, в основном, лопари, проснулись, но покидать свои жилища не спешили, выжидали. Выстрелы между тем продолжались, потом послышались крики «ура» и на всю округу раздалась лихая песня. Пели по-норвежски.

Голоса постепенно удалялись, слабели и наконец смолкли. И снова - дремотная тишина только-только пришедшей на смену полярному дню еще светлой ночи, нарушаемая лишь ровным гулом находящегося поодаль, на реке Паз, водопада.

Изложим события по порядку. Вечером 17 августа крестьянин выселка Китозеро Чалмозерского сельского общества Кольско-Лопарской волости Александр Кумбола, финн, в четырех верстах от границы с Норвегией задержал двух пленных австрийцев, бежавших, как выяснилось, со строительства «мурманки» из района Зашейка.

Пленные - Йозеф Оберндорфер и Франц Миллер были сданы им уряднику Мартынову и помещены затем в ближайшем селении, Пазреке, нынешнем Борисоглебске, под стражу «за неимением арестного помещения» в доме крестьянина Калинина.

С первым же пароходом австрийцев собирались отправить «по принадлежности», но случилось непредвиденное. Как доносил позже Мартынов, 20 августа в половине второго ночи отряд норвежцев численностью около 30 человек, вооруженных ружьями и револьверами, проник на российскую территорию и вошел в Пазреку.

Подойдя к дому, где содержались пленные, норвежцы «начали у каждого окна и дверей производить выстрел за выстрелом из револьверов, а некоторые принялись кольем ломать окно, которое, разбив в куски раму, выворотили с оконными стойками, затем вошли через окно в дом, взяли за руки пленных и с криком «ура» вывели их в то же окно и с песнями увели в лес». Единственный представитель правопорядка, урядник, был не в состоянии им помешать.

Присутствие вооруженной силы

Проведенное по горячим следам расследование инцидента показало, что события в Пазреке - фактически вооруженное вторжение на российскую территорию - подготовлены немецким вице-консулом в Киркенесе, который, по словам Мартынова, «дает всякому норвежцу, доставившему пленного, хорошие деньги».

Бессилие российских властей и незащищенность границы проявились в этом случае слишком очевидно, а потому события получили широкий резонанс. Уже 26 августа 1916 года архангельский губернатор Бибиков ходатайствовал перед осуществлявшим в регионе высшую военную власть главноначальствующим города Архангельска и района Белого моря об учреждении на границе с Финляндией и Норвегией военного кордона.

5 сентября александровский уездный исправник в секретном донесении губернатору сообщил, что поскольку в Стране фьордов ощущается нехватка продуктов первой необходимости, «дерзость норвежцев может дойти до открытого нападения на находящиеся вблизи границы хлебные магазины (склады. - Д. Е.), а потому присутствие на норвежской границе вооруженной силы... необходимо».

17 октября 1916 года губернатор доложил в штаб Петроградского военного округа, что единственным средством прекратить массовый переход границы военнопленными он считает «установление действительного надзора за ними в полосе отчуждения и учреждение военного кордона на границе Архангельской губернии с Финляндией и Норвегией».

Пока дело об учреждении вооруженной охраны проходило разные инстанции, в Пазреку временно в срочном порядке перебросили два десятка солдат - на всякий случай. Потом, убедившись, что ничего страшного не происходит и на границе снова все спокойно, их количество сократили до нескольких человек.

Спустили на тормозах

Тем временем скандал вышел на дипломатический уровень. 14 сентября 1916 года норвежское министерство иностранных дел получило от русского правительства официальную ноту с выражением протеста и требованием наказать виновников происшедшего инцидента.

14 декабря глава норвежского МИДа давал разъяснения по поводу всего случившегося российскому посланнику в Христиании и, как водится, заверил последнего в том, что будет предпринято все возможное, что произведут расследование и преступники понесут заслуженную кару.

По замечанию современного норвежского историка Стейнара Викана, «это была официальная формулировка, не требующая... каких-либо конкретных действий». В итоге дело, по-видимому, спустили на тормозах, ограничившись принесением извинений на министерском уровне.

Для нас с вами более существенно то, что дерзкое вторжение отряда норвежцев на российскую территорию наглядно продемонстрировало беззащитность приграничных селений и расшевелило-таки власти предержащие. Заскрипело, медленно поворачиваясь, колесо государственной машины, и в результате на русско-норвежском рубеже появилась-таки постоянная вооруженная охрана.

7 февраля 1917 года пятеро прибывших чинов жандармского поста на реке Паз во главе с вахмистром Петром Андреевым были зачислены на пищевое довольствие в отдельную Кольскую флотскую роту. Что ж, лиха беда начало. Меньше чем через месяц пала монархия, потом грянул октябрь 17-го, началась Гражданская война, переросшая на Севере в интервенцию.

В 1920 году на Мурмане окончательно установилась советская власть, а в феврале 21-го Печенгу и соответственно Пазреку отдали финнам. Советская Россия приступила к обустройству новой финляндской границы, а вскоре последовало событие, ставшее впоследствии официальной датой рождения погранвойск на Кольском Севере. Датой, которую смело можно отодвинуть на несколько лет назад.